АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ. ЖЕРТВА И ГЕРОЙ ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ БОРЬБЫ
Читая современные европейские газеты, возникает чувство, что Александр Невский — почти наш современник. И он по-прежнему стоит на защите интересов русского государства. Причина этого кроется в том, что кроме реальной исторической личности, родившейся 800 лет назад, он является святым Русской Православной Церкви, а также, своего рода, символом, образом оберега от всех бед и напастей.
Так, болгарская интернет-газета «Гласове» 31 августа 2021 года опубликовала статью «Храм-памятник Александра Невского: русская победа и болгарское воскресение. Вместе в правде». Из неё следует, что местные националисты активно выступают с призывами переименовать центральный собор столицы Болгарии Софии, который носит имя Александра Невского, только потому, что речь идёт о русском, а не о болгарском святом.
Журналистка Дарина Григорова пишет: «Для Болгарии святой Александр Невский — часть темы Россия—Европа, неважно, русофоб ты или русофил, фактор России неизбежен. Если для современной России у исторической памяти об Александре Невском три ипостаси — религиозная, светская и государственная, то в Болгарии исторический образ благочестивого князя предстает в одной ипостаси — русской».
Немецкая газета «Die Welt» («Вельт») была основана державами-победительницами во Второй мировой войне в британской зоне оккупации, в Гамбурге. Первый номер вышел в 1946 году. Считается, что это газета консервативного толка. 31 июля 2021 г. в ней вышла статья Бертольда Зеевальда «Как русские разбили Тевтонский орден». Хотя в ней есть некоторые европейские пропагандистские штампы, в целом она вполне выдержана. Особенно если сравнивать с утверждениями тех, кто сам образ Александра Невского и его деяния считает полной выдумкой и пустопорожним мифом.
Немецкий журналист утверждает, что «Александр Невский» спас жизнь советскому режиссёру: «Сергей Эйзенштейн, вероятно, догадывался, что речь идет о его голове. В окружении Сталина он считался троцкистом. И, как доказывают архивные документы, обнаруженные в 90-х годах, НКВД готовил показательный процесс против режиссера-авангардиста латышско-немецкого происхождения. В середине 30-х годов, в разгар кровавых чисток, Эйзенштейн получил задание снять фильм о русском национальном герое Александре Невском».
Можно согласиться с утверждением, что абсолютное большинство наших соотечественников во второй половине XX века воспринимало образ князя из XIII века в основном из фильма Эйзенштейна. Бертольд Зеевальд сообщает немецкому читателю, что «кинофильм, вышедший на экраны в 1938 году, был чисто пропагандистским. В нём рыцари Тевтонского ордена носили шлемы, напоминавшие современные немецкие, воины вскидывали руки, как в гитлеровском приветствии, и устраивали кровавые расправы над жителями в русских городах. До заключения пакта Молотова—Риббентропа подобное было в ходу в Советском Союзе. Сталин пришёл в восторг от этого симбиоза национализма и социализма и наградил Эйзенштейна орденом Ленина».
Автор иногда противоречит сам себе. Вначале он пишет: «Новгородский князь Александр Ярославич Невский (1220—1263) был и до сих пор остаётся иконой в России, героем и святым в одном лице. Как славный полководец, одержавший победы над шведами, датчанами и — прежде всего — немцами, он стал символической фигурой, олицетворяющей величие и волю к самоутверждению средневековой Руси. Бессмертную славу с точки зрения потомков он обрёл 5 апреля 1242 года, разбив войско Тевтонского ордена на льду Чудского озера. Однако на самом же деле это событие не было уж таким значительным».
Это мы уже неоднократно слышали. Мол, «Ледовое побоище» — это более поздняя выдумка, не имевшая никакого реального исторического результата. Однако далее немецкий автор, кстати, ссылающийся на труды только немецких историков, делает следующий вывод: «Хотя поражение не умалило власть епископа Дорпата и Тевтонского ордена, битва на Чудском озере имела далеко идущие последствия. С тех пор западные миссионеры и рыцари уважительно относились к Чудскому озеру, рассматривая его как границу сферы своей активности. Там возникла имеющая мировое историческое значение граница между зонами влияния католической и православной церкви».
Политика Александра Невского в Золотой Орде излагается немецким журналистом через цитирование книги Манфреда Хильдермайера «История России», которая вышла в 2013 году: «Подобная готовность оказывать активную помощь «безбожным» кочевникам совершенно не соответствовала образу национального героя, созданному историографией XIX столетия.
Но в то же время реальные действия Александра Невского оказались рациональными и перспективными. Он вступил на путь сотрудничества с новыми хозяевами, что не только обеспечило выживание его великого княжества на севере Руси, но и решающим образом способствовало его подъёму в следующем столетии».
Образ героя-полководца, прославляющего своими подвигами Отечество, в соседних странах зачастую воспринимается как образ жестокого агрессора. Но и внутри самого государства тот или иной исторический деятель обычно оценивается с точки зрения сегодняшнего дня, современной системы ценностей. Не исключение и Александр Невский. Обращение к нему в России происходило в самые сложные и переломные годы нашей многовековой истории. Хотя память об Александре Ярославовиче никогда не прерывалась, особым вниманием он пользовался со стороны таких заметных личностей, как Иван Грозный, Пётр Великий и Иосиф Сталин.
Были и десятилетия гонений, и откровенной неприязни, в частности, это первые годы после Великой революции 1917 года. Тогда большевики в своей нелюбви к Александру Невскому объединились со своими злейшими врагами — поляками-пилсудчиками. В современной «Православной энциклопедии» подробно описывается трагическая судьба собора Александра Невского в Варшаве. Построенный на народные пожертвования, освящённый в 1912 году, он стал «апогеем сакрального строительства» в Варшаве, а его 70-метровая отдельно стоявшая колокольня — самой высокой точкой города.
После обретения в 1918 году Польшей независимости польские искусствоведы признали собор «малоценным», к тому же занимающим слишком большую площадь в условиях её «недостатка» в Варшаве. Судьба собора была предрешена. Попытки остановить варварскую акцию, санкционированную государственными властями и поддержанную рядом видных общественных деятелей Польши, ни к чему не привели.
Варшавский магистрат даже выпустил специальные «боны, доступные для каждого», «обеспеченные стоимостью материала, полученного в результате сноса» собора, дабы «каждый поляк мог стать причастным к этому делу».
Уничтожение собора осуществлялось через малые взрывы. Их общее число составило более 15 000. В 1926 году на месте Храма осталась голая площадь, которая сейчас носит имя Йозефа Пилсудского.
Православный кафедральный собор Александра Невского в Варшаве стал первым в Европе ХХ века христианским храмом, безжалостно уничтоженным по решению государственной власти страны, закрепившей свою «приверженность христианским идеалам» в особых статьях Конституции.
Здесь хочется провести параллель с другим памятником архитектуры. Дворец культуры и науки в Варшаве был возведен за деньги СССР в 1952—1955 годах. Это одно из самых больших и красивых зданий польской столицы, построенное как символ советско-польской дружбы. В нём находятся офисы, музеи, кинозалы, театры, рестораны, книжные магазины, бассейны, научные институты и выставочные пространства.
В начале 90-х годов прошлого века многие польские политики предлагали его снести как «символ советского тоталитаризма и оккупации». По причине дороговизны этого действа (ведь для постройки этого здания было использовано 40 миллионов кирпичей) решили отказаться. Однако в 2009 году, когда Европа отмечала 20-летие падения Берлинской стены, в Польше опять начались разговоры о сносе высотки. Инициировал полемику глава МИД Польши Радослав Сикорский. В одном из своих выступлений он заявил, что поляки должны разрушить Дворец культуры в Варшаве так же, как немцы разрушили Берлинскую стену. Или, добавлю я, как это сделали их деды, уничтожившие прекрасный собор, в котором находилось около 10 тысяч великолепных произведений искусства и предметов, представлявших художественную ценность, в большинстве своем мирового уровня.
Но, если вернуться в 20-е годы XX века, несладко приходилось Александру Ярославовичу и на родной земле. И это можно объяснить не только новой трактовкой отечественной истории. Жар от пламени Гражданской войны ещё не остыл. Сотни тысяч сторонников белого движения, оказавшиеся в эмиграции, ещё не оставили надежду вернуться на Родину победителями. Для большевистского руководства они являлись одними из наиболее опасных врагов. А где обычно встречались бывшие белогвардейцы? Не только в ресторанах, как об этом любила говорить и писать советская пропаганда, но и в храмах. В соборе Александра Невского в Париже, в соборе Александра Невского в Белграде, в соборе Александра Невского в Софии, в соборе Александра Невского в Таллине, в церкви Александра Невского в Копенгагене, в церкви Александра Невского в Риге…
В последнем, кстати, состоялась панихида в память о скончавшемся в 1928 году бароне Петре Врангеле, одном из белых вождей в годы Гражданской войны в России, первом председателе Русского общевоинского союза.
25 мая 1929 года рижская эмигрантская газета «Сегодня» поместила материал «Панихида по ливенцам». В нём сообщалось, что «Чины русского добровольческого отряда князя А.П. Ливена отметили 10-летие освобождения Риги от большевиков, в котором они принимали непосредственное участие, торжественной панихидой, совершенной вчера вечером в Александро-Невской церкви её настоятелем протоиереем Н. Перехвальским и дьяконом Н. Окуневым.
Приступая к служению панихиды, о. Н. Перехвальский произнёс прочувствованное слово, посвящённое поминаемому событию, и подчеркнул единение, царившее 10 лет тому назад среди латвийского населения без различия национальностей, перед одинаково грозившим всем врагом».
Таких публикаций в эмигрантской прессе были даже не десятки. Сотни. И везде звучало имя Александра Невского. Оно было взято русской эмиграцией на вооружение. Недаром в гораздо более позднем издании «Посев» в качестве эпиграфа приводились слова Александра Невского «Не в силе Бог, а в правде!».
В 20-е годы XX века в Советском Союзе ведущим советским историком, историком-марксистом считался Михаил Покровский. Именно его трактовка всех событий считалась истинно верной и полностью одобренной государством. Своего рода знаком стала подготовка к изданию Большой Советской Энциклопедии. Статья про Александра Невского вошла во второй том. Здесь она приводится в полном объёме:
«АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ НЕВ-СКИЙ, вел. князь Владимирский (1220 — 63), с молодых лет княжил в Новгороде и здесь оказал ценные услуги новгородскому торговому капиталу, с успехом ограждая его интересы в войнах со шведами, ливонцами и литовцами. В результате Новгороду удалось удержать за собой финские побережья Балтийского моря и, т. о. избежать срыва своей заграничной торговли. За одну из этих своих побед над шведами на р. Неве в 1240 А. и получил прозвище «Невский».
В 1252 А. достает себе в Орде ярлык на великое княжение, т. е. становится старшим русским феодалом при верховном сюзерене-хане.
Скоро между обеими сторонами — ханом и татарами с одной, вел. кн. А. и «лучшими» людьми, боярством и купечеством (интересы которых он выражал), с другой — создается тесный союз на почве взимания с населения дани.
Татары, завоевав Русь, обложили данью все население, причем брали одинаковую сумму как с бедного, так и с богатого. Естественно, это было невыгодно «меньшим людям», «черни», которая поэтому и волновалась. В задачу князя входило усмирять ее, склонять к повиновению.
В этом отношении особенно много хлопот причинял Великий Новгород, которого непосредственно не коснулось татарское нашествие. Но и в других городах — Ростове, Суздале, Владимире, Ярославле — также происходили на этой почве беспорядки, доходившие до того, что в 1262, по приговорам «веч», из них были выгнаны татарские сборщики дани. Чтобы умилостивить хана, А. пришлось специально поехать в Орду и там уладить дело при посредстве богатых подарков. По дороге оттуда А. умер в г. Городце.
Русская церковь, хорошо ладившая с ханом, оценила «мирную» политику А. по отношению к татарам и объявила его святым».
Михаил Покровский скончался в 1932 году. Пять лет его имя носил главный вуз страны — Московский государственный университет. Но начиная с 1936 года государственная политика СССР в области истории изменилась. Покровский посмертно был подвергнут жестокой критике. Его обвиняли в том, что он «антимарксист», «антипатриот» и «очернитель истории России».
Для официальной истории Советского Союза требовались новые герои. Как известно, Степан Разин и Емельян Пугачёв, два полулегендарных предводителя «вольных людей» были отлучены от Церкви за бунт против власти и чинимые во время бунта зверства. В Советском Союзе им ставились памятники, о них писались восторженные книги как о борцах за народное счастье. И рядом с ними вдруг появляется образ князя из рода Рюриковичей, святой Русской православной церкви!
Особую роль в превращении исторической личности в мифологизированный образ сыграл фильм Сергея Эйзенштейна «Александр Невский». Вышедший на экран в конце 1938 года, он сразу же полюбился как советским руководителям, так и миллионам простых кинозрителей. Когда в 1942 году в СССР был возрождён орден Александра Невского, на нём было помещено профильное изображение артиста Николая Черкасова, исполнившего роль Александра Невского в одноимённом кинофильме.
Об истории советского фильма написано немало. Я не вижу здесь смысла пересказывать всем известные факты. Однако хочу поделиться собственными воспоминаниями, связанными с ним. В начале 80-х годов XX века, читая воспоминания участников Ленинградской битвы, узнал, что накануне генерального наступления Красной Армии под Новгородом и Ленинградом зимой 1944 года, везде, где это было возможно, в том числе и на передовой демонстрировался фильм «Александр Невский». При этом один из авторов утверждал, что сила этого фильма такова, что сейчас (т. е. в 60-е годы) он запрещён к показу в Федеративной Республике Германии.
Чуть позднее, уже во время «перестройки», на страницах какого-то журнала, вроде «Огонька», узрел опус, в котором автор утверждал диаметрально противоположное: «В демократических капиталистических странах, в отличие от тоталитарного Советского Союза, не было и нет никаких запретов на книги, фильмы и прочие произведения искусства».
Уже в 2020 году я решил всё это перепроверить и написал письмо коллегам в Германию. Их ответ был следующим: «В бывшей ФРГ был запрет от Комитета министерства внутренних дел по вопросу фильмов Запада и Востока на публичный показ фильма. В виде исключения был разрешен только полуофициальный показ сокращенной на треть версии, в которой посыл фильма переворачивался в обратную сторону.
В качестве источника следует сослаться на книгу Штефана Бухлоу о цензуре в эпоху Аденауэра. Этот комитет с 1953 по 1966 год проверил 3180 фильмов, из которых 130 запретил к показу — например, советские фильмы «Тихий Дон», «Максимка», «Александр Невский»».
Так что от цензуры страдали не только советские люди. Таковы были реалии той эпохи.
Еще один устоявшийся миф заключается в том, что, будучи русским национальным героем, Александр Невский как образ использовался исключительно советской пропагандой. Вспомним хотя бы «Боевой киносборник № 1» 1941 года. В новелле «Сон в руку» (автор Борис Ласкин) к Гитлеру являлся барон Зигфрид «Волчье сердце». Он, отправленный на дно Чудского озера русским князем Александром Невским, от имени всех «чудских подледников» избирал фюрера III Рейха «почетным утопленником». Сюжет завершался кадрами из фильма Сергея Эйзенштейна, где немецкие рыцари крошили лёд и шли на дно.
Однако нужно понять, что такие профессионалы и циники, как нацистские пропагандисты, не могли обойти образ Александра Невского своим вниманием. В реалиях пропагандистского противостояния в годы Великой Отечественной войны Александр Невский вступил в борьбу с Александром Невским. При ознакомлении с русской коллаборационистской прессой видно, что гитлеровцы ваяли образ князя, отталкиваясь от определённых измышлений, в которых умело сочетались как правда, так и ложь. Они пытались доказать, что в реалиях этой войны Невский был бы вместе с Вермахтом. Он мстил бы большевикам за все их преступления против русского народа.
18 сентября 1942 года в псковской газете «За родину» вышла статья «Положение не улучшается», подписанная псевдонимом «русский крестьянин». В ней автор рассуждал о введении новых боевых орденов в СССР: «Мудрый Сталин, как его называли большевики, в поисках спасения от неминуемой гибели вспомнил про великих русских полководцев: Суворова, Кутузова и Александра Невского и в честь их имени учредил особые боевые ордена, надеясь этим поднять патриотический дух в русском народе…
Напрасно ты, Сталин, возлагаешь надежды на свое спасение созданием орденов в память Суворова, Кутузова и Александра Невского. Никакие ордена не улучшат твоего положения. Больше того, будь эти полководцы каким-либо чудом в России сейчас, то тебе за твои издевательства над русским народом давно бы пришлось прыгать из Кремля через то кремлевское окно, через которое когда-то прыгал Отрепьев».
Как уже было сказано, в 20-е годы Александр Невский в СССР не был образцом для подражания. Для того, чтобы напомнить об этом русскому читателю, нацистские пропагандисты использовали статью из энциклопедии. Но не «Большой советской…», а «Малой». Это требовалось в том числе и для того, чтобы вызвать антисемитские чувства.
Материал шёл в рубрике «От нашего главного редактора Анатолия Петрова» и был опубликован на первой полосе как редакционная статья: «Вот она, малая Советская энциклопедия, отпечатанная в Москве (Мосполитграф) в 1929 г. тиражом в 30 000. Члены редакции: Вайс, Вольфсон, Л. Каганович, Кон, Косиор и, для приличия — Крупская и какой-то Накорякин».
Главный редактор газеты «За родину» патетически восклицает: «Мы хотим лишь указать пребывающим в прекраснодушии или в доверчивости, граничащей с глупостью, на то, что писалось ещё так недавно по заданиям Кремля о тех величайших людях русской истории, к именам которых взывают теперь побледневшие от страха московские преступники».
Петров полностью приводит статью из этой энциклопедии: «Вот 13 строк, отведенных Александру Невскому: «Александр Невский (1220—1263) княжил в Новгороде. Оказал ценные услуги новгородскому торговому капиталу, отстоял для него побережье Финского залива (за одну из побед над шведами на Неве назван Невским). В 1252 А. достает себе ярлык в орде на великое княжение. А. умело улаживал конфликты русских феодалов с ханом и подавлял волнение русского населения»».
Вывод же коллаборационист на службе гитлеровцев делает следующий: «Это все, что сказано в этой энциклопедии об Александре Невском, орденом которого ныне награждаются красные командиры.
Вот что писали господа Вайсы, Вольфсоны и Кагановичи в Малой советской энциклопедии, признанной Наркомпросом как ценное пособие для учащихся о великих русских людях, за спины которых теперь хотят спрятаться вожди Коминтерна. Поверит ли им хоть один русский человек? Нет, не поверит. Не имеет права поверить!».
6 января 1943 года Указом Президиума Верховного Совета СССР в Красной Армии были введены погоны. После этого в советских газетах сразу же появились статьи об этом. В них подчеркивается символизм введения погон с позиции неразрывной связи русских побед. Даже поговаривали о том, что Красная Армия будет переименована в Русскую армию. Вновь звучали имена выдающихся русских военачальников: Суворова, Кутузова, Нахимова, Ушакова, Александра Невского.
Весьма интересно на это отреагировала нацистская пропаганда. Кроме традиционных заявлений, что большевики не имеют морального права на использование героев русской истории, появилось и другое. В частности, что все эти шаги направлены на изменение государственного строя России, что использование образа князя-рюриковича Александра Невского — это один из шагов по превращению СССР в монархию с царём Иосифом I.
В условиях коренного перелома в Великой Отечественной войне гитлеровская пропаганда всё чаще стала играть на патриотических чувствах русского населения. В апреле 1943 года вышла статья «О большевистском «национализме»». Её автор И. Инсаров начал следующими словами: «Тяжелая участь России оказалась, однако, хорошим уроком для других государств. Жидо-большевистский зверь, оскалив свои зубы, готовился поглотить весь мир».
Главной жертвой представлялся, естественно, III Рейх: «Большевики всеми силами с помощью Коминтерна старались углубить политические противоречия государств, концентрируя при этом всю свою подпольную и открытую травлю, главным образом, против Германии».
И здесь вновь звучала тема фильма Сергея Эйзенштейна: «Щекотание национальных чувств русского народа производилось большевиками не без умысла. Во-первых, национальный инстинкт — это могучий стимул на случай войны, а во-вторых, это сила, которую нужно было противопоставить национал-социалистической Германии.
Стоит только вспомнить советский фильм «Александр Невский», чтобы понять весь истинный смысл «национального» уклона советской политики. Под битвой полчищ Александра Невского с рыцарями Ливонского ордена слишком уж прозрачно большевики пытались обосновать «исторически» свою вражду к Германии».
Но вывод из этой статьи шёл в духе одной из главных пропагандистских кампаний весны 1943 года — «Акции Власов». Мол, Александр Невский — это не Сталин и большевики. Александр Невский вчера — это генерал Власов сегодня. «Национальное самосознание в корне противоречит сущности большевизма. На заре этих великих событий, как бранный клич, раздался призыв генерала Власова к русскому народу. Под знамена освободительного движения! За новую национальную Россию! Этот призыв громким эхом разнесется по всей русской земле и найдет отклик в сердце каждого русского человека, кому дорога судьба России и её национальной культуры».
Нацистская пропаганда была весьма разножанровой. Так, использование образа русских героев советской пропагандой всячески высмеивалось. В статье «Гробокопатели» журналист-коллаборационист откровенно фиглярствовал: «Загробная жизнь исторической Руси циркулирует сейчас в СССР полным темпом. Поговаривают, что Суворову, Кутузову, Александру Невскому, Дмитрию Донскому присуждены ударные пайки и ордера на получение прозодежды. Петр Первый произведен из бомбардиров — в Гвардии полковники, а Иван Сусанин — в старшие сержанты парашютно-вредительского политотдела.
Оказывается, что Суворов на Чертовом мосту крикнул: «Ребята, впереди спасение, а за нами товарищ Сталин!»».
Имя Александра Невского поминалось противниками Советского Союза как прямо, так и косвенно. Естественно, никогда не упоминалось о попытках болгар-германофилов переименовать собор в болгарской столице. При этом рижская газета «Новый путь» опубликовала фоторепортаж «К смерти царя болгарского Бориса Третьего». Пояснение к нему было следующим: «Собор Александра Невского в Софии, в котором были выставлены останки усопшего. Тысячи жителей изо всех городов и деревень Болгарии пришли отдать последний долг любимому монарху».
Своё напоминание о том, что Александр Невский является святым Русской православной церкви, нацисты густо перемежали с антисемитской пропагандой: «Большевики всегда плохо относились к Невскому. Они не только плохо писали о нем, они осквернили ещё его мощи.
Александр Невский — одна из светлейших и прогрессивных личностей русского прошлого. Прикрывать его именем советские зверства могут решиться только ожидовившиеся большевики».
Населению внушалась мысль, что возрождение как имени Александра Невского, так и патриотическая позиция Русской православной церкви в борьбе с иноземными захватчиками являются простой уловкой Сталина. «Около двадцати лет большевики позорили имя Александра Невского, они осквернили АлександроНевскую Лавру в Петербурге, они выставляли на посмешище мощи Александра Невского, плевали на это имя, позорили его. А сейчас стали превозносить. Когда же им этого больше не нужно будет, они опять начнут его позорить. От большевиков можно ждать только очередной подлости и гадости».
Поэтому, как заявляли гитлеровцы, они не просто борются «с игом жидобольшевизма», они защищают и самого святого благоверного князя. «Светлое имя Александра Невского не пострадало от всей большевистской грязи, оно осталось таким же светлым для русского народа, каким и было всегда. Но мы обязаны до конца защищать это имя от грязной клеветы и не менее грязных, оскорбительных иудейских похвал».
Это было написано в конце мая 1944 года. До краха нацистской Германии оставался ещё один год. Их измышление о том, что имя Александра Невского в Советском Союзе будет забыто, оказалось пустопорожней болтовнёй. Кстати, кантата Сергея Прокофьева из фильма Сергея Эйзенштейна как бы перекликается с главной песней Великой Отечественной «Вставай, страна огромная!»:
Вставайте, люди русские,
На славный бой, на смертный бой.
Вставайте, люди вольные,
За нашу землю честную!
И через 800 лет после его рождения мы находим в образе Александра Невского что-то своё. Помню, в возрасте пяти лет, впервые увидев фильм про него, какое-то время мечтал стать дружинником князя новгородского. Будем считать, что эта статья до какой-то степени является воплощением той детской мечты.