«…ДЛЯ СОХРАНЕНИЯ ВЕРНОГО И ДЛЯ ПРИБЫЛИ НЕОБМАНЧИВОЙ»

Крестьянский заёмный банк А.А. Аракчеева в селе Грузино

До отмены крепостного права в России не существовало действенной системы кредита, что является характерным для феодальной экономики. Количество банковских учреждений было весьма ограничено и насчитывало всего несколько десятков, прежде всего казённых. Это были Государственный заёмный банк, учреждённый в 1786 году, Государственный вспомогательный для дворянства банк, действовавший с 1797 года, Государственный коммерческий банк, созданный в 1817 году, и некоторые другие [7]. Существовало около двух десятков муниципальных городских общественных банков с суммарным капиталом не более 500 тысяч рублей, два из них обладали капиталом в 400 тысяч рублей, то есть значительная их часть существовала только на бумаге [1].

Действовало несколько негосударственных — сословных — банков с ограниченной сферой операций и имевших местное значение. К ним относились действовавшие с 1779 года Ссудный банк для армян в Астрахани и с 1786 года Екатеринославский банк, а также Дворянские банки в Лифляндии и Эстляндии и крестьянские банки на островах Эзель и Моон в Балтийском море, образованные соответственно в 1802 и 1814 годах [8]. Предшественником двух последних был так называемый мирской банк, который был учреждён на средства, вырученные от продажи хлебных излишков местных магазинов, ссужавших зерно крестьянам. Так, Эзельский банк предоставлял государственным крестьянам не только деньги, но и зерно. Подобные учреждения существовали в этот период в Швеции [6, 11]. Позднее, в 1820 году, схожий банк был образован графом А.А. Аракчеевым и в селе Грýзино Новгородской губернии. Операции этого крестьянского банка, в целом, были схожи с деятельностью банка на острове Эзель [12].

Создание таких банков, которые на деле были учреждениями мелкого кредита для крестьян, было не только попыткой отдельных помещиков оказать им определённую финансовую помощь для ведения и развития хозяйства, но и являлось составной частью более широких экспериментов, имевших целью поднять доходность своих имений. Если просвещённые помещики пробовали внедрять элементы хозяйственной инициативы, то у Аракчеева это сочеталось с жёсткой дисциплиной и мелочной регламентацией всех сторон жизни и деятельности крестьян, в том числе и хозяйственной.

Будучи сами по себе любопытными опытами по модернизации в рамках крепостной экономики, такие банки были обречены на общую неудачу при относительно небольшом и временном подъёме. Тем не менее они всё же демонстрировали остроту положения, сложившегося в крепостной экономике конца ХVIII — начала ХIХ века и необходимость кардинальных изменений.

Создание крестьянских банков стало частью программы преобразований и явилось результатом длительного, с 1801 года, обсуждения самой идеи их создания, целей и задач деятельности, проектов, составленных адмиралом Н.С. Мордвиновым, председателем Вольного экономического общества, впоследствии членом Государственного совета, и самим А.А. Аракчеевым. Вопрос рассматривался и в Непременном совете, и в Комитете министров, что подчёркивает не только интерес правительства Александра I к идее общероссийского Крестьянского заёмного банка, но и важность предполагавшихся от его деятельности результатов [12]. В итоге он так и не был создан, но в 1820 году Аракчеев по собственноручно составленному Положению учреждает Заёмный банк для крестьян в имении Грýзино и даже вкладывает в его капитал собственных 10 тысяч рублей. Операции этого крестьянского банка, в целом, как уже отмечалось, были схожи с деятельностью банка на острове Эзель [12].

Целью банка Аракчеев в п. 1 Положения определил «помощь скорую, верную и ни от чьего произвола не зависящую <…> и чтобы после сего не имели они надобности прибегать ни к каким посторонним займам и помощам, часто ненадежным и всегда тяжелым для бедного». Крестьяне могли занимать в банке деньги, «когда нужда встретится: на покупку скота рабочего, на свои строения, на все нужды не только по быту их хозяйскому, но и по торгам их и промыслам» (п. 2). Кроме того, банк ежегодно должен был покупать от 200 до 300 кулей ржаной муки для продажи в долг беднякам (п. 2 и 11). Правда, за это крестьянам Грýзинской вотчины было запрещено покупать муку в долг из лавок и у торговцев (п. 21). Крестьянам разрешалось вносить в банк деньги на вклады «для сохранения верного и для прибыли необманчивой» (п. 4) [9] под 5 % годовых. На постройку дома можно было получить до 150 рублей, покупку коровы — до 60 рублей, лошади — до 100 рублей из расчета 5 % годовых. Малоимущие могли рассчитывать и на беспроцентную ссуду [13].

Аракчеев очень гордился этим банком и не забывал отметить его работу перед гостями, посещавшими Грýзино. Они оставляли о его деятельности, как правило, положительные отзывы, правда, со слов хозяина и его крестьян, не имея возможности, да и особого желания, их проверять. Это же относится и к первым исследователям деятельности Аракчеева в Грýзинской вотчине, поскольку его модель поместья демонстрировала, чего может достигнуть крепостное хозяйство при внимательном и деловом владельце, поддерживающем строгую дисциплину [2, 5]. Впрочем, многие отмечали, что излишняя строгость, мелочный контроль и придирки графа делали положение его крестьян весьма тяжёлым.

Деятельность Грýзинского мирского банка Аракчеев контролировал тщательно и постоянно, ежемесячно просматривал его отчёты, каждый год проводились ревизии [4].

После смерти Аракчеева интерес к его системе управления вотчиной угас. Тем не менее необходимость существования учреждений для финансовой поддержки крестьян, где они могли бы получить небольшую ссуду на хозяйственные цели, всегда понималась правительством. В связи с этим с 1840 года по реформе министра государственных имуществ П.Д. Киселева были образованы крестьянские вспомогательные и сберегательные кассы — волостные банки государственных крестьян, а с 1859 года действовали сельские банки удельного ведомства — удельные банки, которые, впрочем, активной деятельности не вели. Однако учреждённые волевым решением и на общественные средства они очень быстро приходят в упадок. После отмены крепостного права несколько земских деятелей и местных энтузиастов в 1870-е годы основали на селе для крестьян с теми же целями ряд ссудо- сберегательных товариществ. Но принятая для этого за образец кооперативная система Шульце-Делича, на принципах которой были организованы потребительские товарищества, ссудосберегательные кассы и производственные ассоциации, оказалась не вполне применима к российским условиям. Отсутствие у крестьян свободных средств и специалистов мелкого кредита так же привели их к упадку и замене на более функциональные кредитные товарищества.

В дальнейшем исследователи обращались к истории крестьянского банка в Грýзине, но только как составного элемента системы хозяйствования, введённой Аракчеевым в своей вотчине, и объектом пристального внимания он не стал. Цели и задачи его деятельности, специфику работы и влияние на хозяйство крестьян рассматривали в разные годы Наталья Ивановна Яковкина и Константин Михайлович Ячменихин.

Н.И. Яковкина высказывается о деятельности банка в целом негативно, как и о хозяйственном эксперименте Аракчеева вообще: «В результате Крестьянский банк в Грýзине не только не способствовал укреплению и развитию крестьянского хозяйства, но, наоборот, подрывал его. Постоянные принудительные работы для погашения банковских ссуд и выплаты процентов по ним отрывали крестьян от собственного хозяйства» [12]. Более оптимистическую оценку даёт К.М. Ячменихин: «Следует отметить, что крестьяне вотчины достаточно активно пользовались услугами банка, и это в значительной степени стимулировало их хозяйственную активность» [13].

После смерти Аракчеева в 1834 году банк продолжал действовать в составе имения Грýзино ещё более десяти лет до 1846 года и был передан Министерству государственных имуществ. Среди перечисленных денежных сумм вотчины отмечался и «находящийся в Грýзинском мирском банке, по билету погашения долгов, капитал в 27 285 рублей 75 копеек серебром, определенный в пособие крестьянам на уплату государственных податей» [3]. Однако суммы иного происхождения и размер его операций указаны не были.

Следующие сведения о Заёмном банке села Грýзино относятся к 1857 году. Из его отчёта следует, что наличного основного капитала, принадлежавшего банку, состоит 14 403 рубля. Однако имелись ещё и капиталы частных лиц «для хранения и приращения процентами» — 1721 рубль наличными деньгами, Грýзинского имения — 1124 рубля и ценных бумаг в билетах комиссии погашения долгов и Новгородского приказа общественного призрения соответственно 27 428 рублей и 3571 рубль. Всего, таким образом, числилось 48 249 рублей [9].

Однако с течением времени, видимо, после отмены крепостного права и ослабления контроля за работой банка со стороны властей, его положение изменилось — капитал был выдан вкладчикам, билеты перечислены в другие руки и учреждения. Основной капитал, положенный в 1820 году Аракчеевым в банк, увеличился к 1857 году с 10 тысяч рублей ассигнациями до 14 403 тысяч рублей серебром. С этого времени часть капитала выдавалась крестьянам в ссуду под 5 % годовых, но затем постепенно возврат ссуды и уплата процентов стали происходить всё более неисправно, а затем и вообще прекратились. Около 1872 года банк свернул операции «по этому предмету» [9]. По некоторым данным, в 1870-е годы его капитал ещё составлял 30 тысяч рублей [13].

Последние выявленные сведения о Грýзинском заёмном банке относятся к началу 1890-х годов. К 1893 году его капитал состоял из наличных 359 руб- лей, государственных билетов насчитывалось на 24 200 рублей. Кроме этого, в долгу за крестьянами за купленный овёс на посев полей весны 1893 года числилось 657 рублей, за купленную озимую рожь — 524 рубля и на ссуды прежних лет, выданные крестьянам на обсеменение полей и другие нужды, — 25 866 рублей.

Таким образом, в собственности банка состояло 51 607 рублей: в обороте — 24 559 и в ссудах — 27 048 рублей. Эту сумму, видимо, нужно было числить в ненадёжных или даже безнадёжных выдачах, поскольку к 1 января 1891 года от крестьян поступило только 276 рублей.

Кроме того, Грýзинское волостное правление ежегодно в Государственном казначействе получало по упомянутому выше билету Комиссии погашения долгов процентов на сумму 1645 рублей, которые расходовались в уплату выкупных платежей за крестьян Грýзинской вотчины А.А. Аракчеева, числом в 2571 человек, согласно его завещанию [9].

В целом, из отчёта банка за 1891 год следует, что он действовал, как и большинство сохранившихся дореформенных заведений, как учреждение мелкого сельского кредита. Большая часть основного капитала давно была выдана в ссуды крестьянам, и руководству с трудом удавалось собирать обратно хотя бы проценты. Вклады и другие наличные средства были вложены в государственные процентные бумаги, дававшие Грýзинскому банку определённый доход. Счетоводство за 300 рублей в год вёл помощник волостного писаря. Финансовые возможности банка были ограничены «Положением…» о его деятельности, так как в нём не предусматривались внешние займы на усиление оборотов и приём вкладов от посторонних лиц (т. е. не жителей этой волости). Это же станет одной из причин раннего упадка ссудосберегательных товариществ в 1880-е годы, потому что собственные средства крестьян были очень невелики. Кредитные товарищества, появившиеся позднее, не имели таких ограничений и распространились значительно более широко и гораздо успешнее.

Затем следы Грýзинского заёмного банка окончательно теряются. Данных о нём нет ни в Памятных книжках Новгородской губернии, ни в других справочных или отчётных документах, например, в изредка собираемых Министерством финансов сведениях о дореформенных и сословных учреждениях мелкого кредита (за 1896—1898, 1902 годы), которые отложились в фонде Особенной канцелярии по кредитной части Российского государственного исторического архива [10].

Тем не менее опыт, накопленный Грýзинским заёмным крестьянским банком и другими сходными заведениями, показал необходимость создания учреждений мелкого сельского кредита и был использован в дальнейшем при организации волостных и удельных банков в 1840 и 1859 годах, а после отмены крепостного права — ссудосберегательных и кредитных товариществ.

Ярослав Васильев

---

1. Боровой С.Я. Кредит и банки России. (Середина XVII в. — 1861 г.). М.: Госфиниздат, 1958. 288 с.
2. фон Брадке, фон Е.Ф. Автобиографические записки // Русский архив. 1875. № 1. С. 37. 
3. Отдел письменных источников Новгородского государственного музея-заповедника. Ф. 16. Оп. 1. Д. 299. Дело о передаче имения А.А. Аракчеева «Грузино» в ведение Министерства государственных имуществ (1845—1846). [Предписание] о приёме Грузинского имения в ведомство Министерства государственных имуществ (17 июня 1845 г.). Л. 3 об.
4. Там же. Ф. 6. Оп. 1. Д. 179. Карточки каталожные на документы архива графа А.А. Аракчеева, хранившегося в Новгородском музее древностей.
5. Отто Н.К. Черты из жизни графа Аракчеева. III. Сельское хозяйство и порядки, заведённые Аракчеевым в Грузинской вотчине // Древняя и Новая Россия. 1875. № 4. С. 376–393.
6. Полное собрание законов Российской империи. 1 собр. Т. ХХVII. № 20462—20464. Т. ХХХVIII. № 29275. 
7. Там же. Т. ХIV. № 10235. Т. ХV. № 10863, 11550. Т. ХVIII. № 13219. Т. ХХII. № 16407. Т. ХХIV. № 18274. Т. ХХХIV. № 26837.
8. Там же. Т. ХХХ. № 14837. Т. ХХХII. № 16439. Т. ХХVII. № 20462—20464.
9. Российский государственный исторический архив. Ф. 1291. Оп. 70. Д. 253. О заёмном банке в с. Грýзино Новгородской губернии. Л. 1–56. 
10. Там же. Ф. 583. Оп. 7. Д. 666, 667, 677.
11. Судейкин В.Т. Наши общественные городские банки и их экономическое значение. СПб., 1884. С. 17.
12. Яковкина Н.И. О реорганизации помещичьего хозяйства в начале ХIХ в. // Вопросы истории России ХIХ — начала ХХ века. Ленинград, 1983. С. 49–54.
13. Ячменихин К.М. Социально-экономический абрис Грýзинской вотчины графа А.А. Аракчеева // Северо-Запад в аграрной истории России. Вып. 21. Калининград, 2015. С. 69–70.