ДВА НОВГОРОДА И ВЛАДИМИРСКИЙ КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ НЕВСКИЙ

800 лет назад был основан Нижний Новгород и родился Александр Ярославич — князь, стяжавший себе славу победами над шведами, крестоносцами, литовцами и дипломатическим умением смягчить гнёт победивших монголов. Что связывает Нижний Новгород и Александра Невского, кроме символического сближения по дате появления на свет? В самом Нижнем Новгороде на величественном месте Стрелки — мыса, образуемом впадением Оки в Волгу, — в 2021 году воздвигнут конный монумент Александра Невского. Первый и единственный конный памятник в Нижнем Новгороде. Даже князь-­основатель Георгий (Юрий) Всеволодович (1188—1238), дядя (стрый) Александра Ярославича Невского (1221—1263), в Нижегородском кремле смотрит на свой город стоя.

Сам Александр Ярославич Невский сцеплен с Нижним Новгородом опосредованно и символически. И эта их взаимность — князь и (Нижний нов)город — долгое время (в отличие от отношений князя и Новгорода на Волхове) лишь угадывалась, определялась подспудно. Место кончины князя — древнейший город Нижегородской области Городец — долго жил с этим знанием отдельно. Там появились улица Александра Невского и памятник Александру Невскому. В Нижнем Новгороде не задумывались об этом деятеле отечественной истории: со времён Нижегородской губернской учёной архивной комиссии историко-культурная самопрезентация Нижнего Новгорода выражалась сюжетами князя — основателя города Георгия (Юрия) Всеволодовича, основания самого Нижнего Новгорода, в подвиге Нижегородского ополчения в Смутное время и Нижегородской (Макарьевской) ярмарки. Во второй половине XX века к этим сюжетам добавилось Великое княжество Нижегородское XIV века и «Кузница Победы»… Да, в 1880‑е был возведён величественный храм Александра Невского на Стрелке, но он более связан с тезоименитством тогдашним императорам.

Толчок обретения Нижним Новгородом Александра Невского был дан в 2009 году, когда во всенародном голосовании князь был признан «Именем России». Итоги этого выбора подводил Патриарх Кирилл в Нижнем Новгороде. Увы, даже участие такого авторитета не стало началом нижегородского освоения Александра Невского.

Новый импульс был задан 800‑летним юбилеем… и Александра Невского, и Нижнего Новгорода. Общая годовщина даёт повод для размышлений о близости этих российских исторических величин. А понимание её позволит сблизить и Новгород на Волхове с Новгородом «на устье Оки» (формант Нижний в названии впервые фиксируется лишь с середины XIV века), и с основателем второго — великим владимирским князем Георгием (Юрием) Всеволодовичем.

Небесным покровителем князя Александра Невского был святой воин Александр Римский, а потому, согласно расчётам В.А. Кучкина, дата рождения Александра Ярославича приходится на дни вокруг 13 мая 1221 года — день памяти святого. И это обстоятельство усиливает сцепление биографии князя с историей Нижнего Новгорода. Ведь его основание пришлось на период поздней весны — начала лета. Такая датировка проистекает из сопряжённости событий 1221 года на северо-западе и северо-востоке Руси. Закладка «града на устье Оки» в «земле незнаемой», заманчивой для волжских булгар, соседствовавшей с недружественной мордвой, была крупной военной акцией. Для неё требовалась значительная военная сила всей Северо-Восточной Руси, чтобы прикрывать закладку града, находясь продолжительное время там, где на высоком правом берегу Волги после впадения в неё Оки возводились валы и стены города. А уже в августе 1221 года вся боевая мощь Залесской земли была отправлена владимирским князем, основателем Нижнего Новгорода, Георгием (Юрием) Всеволодовичем в Новгород. Командовал ими его младший брат Святослав. Он возглавил крупный новгородско-владимирский поход на Кесь (Цесис), город, находящийся под контролем Ордена меченосцев.

Это обстоятельство позволяет сузить предполагаемое время основания Нижнего Новгорода. Оно произошло до августа — в весенне-летний период 1221 года — вероятнее всего, в мае—июне 1221 года: дружины Владимирского княжества должны были побывать на устье Оки, а затем уйти на Волхов. Для этой гипотезы имеется и косвенное предположение: заготовка леса должна вестись в январе—феврале, чтобы он, доведённый до готовности градостроительного материала, был сплавлен по реке к устью Оки. Удобнее это было сделать в апреле—мае. И в этом смысле Александр Ярославич и Нижний Новгород сближаются временем рождения — поздняя весна 1221 года.

1221 год связывает и Нижний Новгород с Новгородом. Одним из событий в истории владимирско-новгородских отношений 1220—30‑х годов стал упомянутый поход залесских полков под руководством Святослава Всеволодовича, именно в 1221 году они возобновились. До этого была потеря Новгорода Всеволодом Юрьевичем Большое Гнездо, когда на рубеже 1208—1209 годов Мстислав Мстиславич Удатный ворвался в город на Волхове и арестовал сына Всеволода — Святослава. В связи с уходом Мстислава Удатного на юг Руси зимой 1214/1215 года новгородский стол занял Ярослав Всеволодович — сын Всеволода Большое Гнездо, зять Мстислава и будущий отец Александра Невского. Первый опыт его новгородского княжения оказался трагичным. Катастрофой стала битва на Липице в апреле 1216 года. К ней привёл внутриновгородский курс Ярослава: подавление любой оппозиции и стремление к полному подчинению северного народоправства. Противостояние Новгорода и Ярослава характеризовалось взаимной беспринципной жестокостью. Мстислав, вернувшийся на север Руси в начале 1216 года, решительно занял сторону Новгорода и начал боевые действия против зятя.

Новгородско-псковско-смоленская рать под началом Мстислава Удатного, преследуя Ярослава Всеволодовича, вторглась в Залесскую землю. Британский исследователь Дж. Феннел обратил внимание на то, что тогда речь шла не только о Новгороде и его вольностях, но о доминировании смоленских князей на Руси. Они уже контролировали Киев, и непослушный Ярослав в Новгороде не способствовал достижению ими общерусской власти. Для Новгорода и его жителей участие в походе на Залесскую землю в 1216 году было борьбой за старинные вольности предков, попранные при Всеволоде Большое Гнездо и его сыне Ярославе. Таковые проявились в битве на Липице, когда, вспомнив удаль отцов на Кулачьце и подражая им, пешими, без портов и сапог новгородцы устремились на противника.

Вступление рати в Северо-Восточную Русь разворошило тлевший династический спор между братьями Константином и Георгием Всеволодовичами. Второй безоговорочно вступился за Ярослава, а Константин принял сторону Мстислава и новгородцев. Исход битвы на Липице дал Константину владимирский княжеский стол и власть над всей Залесской землёй, Георгия переместили в далёкий Городец, Ярослава лишили жены, а Новгород восстановил свою справедливость. И вот после смерти Константина Всеволодовича, в 1218 году, Георгий вновь становится владимирским князем. Мстислав Мстиславич простил Ярослава и вернул ему свою дочь. А потому рождённый в этом браке Александр (Невский) в дедах своих числил двух непримиримых противников в борьбе за Новгород, ярких и могущественных деятелей раздробленной Руси — Всеволода Большое Гнездо и Мстислава Удатного.

Мстислав покинул Новгород, где некоторое время княжили его смоленские родственники. Но они не смогли организовать защиту новгородских интересов в Юго-Восточной Прибалтике, где активно действовали рыцари Ордена меченосцев, датчане, шведы, литовцы. Со своей стороны, владимирские князья Георгий и Ярослав Всеволодовичи создавали новгородцам трудности в их переходах за данью на восток через территорию владимирских князей. Эти обстоятельства привели к тому, что в 1221 году новгородцы «показали путь» смоленскому князю и обратились за князем во Владимир. Ещё до основания Нижнего Новгорода Георгий Всеволодович отправил в Новгород своего малолетнего сына Всеволода. Сопряжение Нижнего Новгорода и Новгорода в 1221 году было только началом военно-политической деятельности Владимирского княжества и его правителя в обоих направлениях.

Именно в правление Георгия Всеволодовича, в 1220‑е годы, наблюдается бурная военно-политическая деятельность на непосредственных рубежах княжества на востоке. В Поволжье шли боевые действия с булгарами, начались походы на мордву. На северо-западе владимирские полки защищали новгородские, псковские, а значит, и общерусские интересы от крестоносцев, шведов, датчан и литовцев. Вообще в третье десятилетие XIII века отмечается невиданная активность дружин всего Владимирского княжества, вой­ска которого почти каждый год перемещались из Поволжья в Юго-Восточную Прибалтику и обратно.

Продвижением на восток руководил и непосредственно участвовал в нём великий князь Георгий Всеволодович — столкновения с мордвой, вой­на с Булгарией в 1223—1230 годах, а на северо-западе Руси (Новгород, Псков, Прибалтика) его курс творчески воплощал в жизнь отец Александра Невского — Ярослав Всеволодович.

Вначале Георгий Всеволодович рассчитывал на то, что реализовывать его замыслы относительно Новгорода будет сын Всеволод. Однако тот дважды бежал из Новгорода, и, в конце концов, в Новгороде утвердился опытный Ярослав. Теперь он вёл себя в Новгороде по отношению к жителям уважительно, не вызывая их гнева. Георгий Всеволодович, видимо, смирился, что в Новгороде утвердился его младший брат. Используя его, Георгий и осуществлял державную политику на северо-западе Руси. Великому владимирскому князю Георгию пришлось выбирать между младшим братом Ярославом и своим шурином — черниговским князем Михаилом Всеволодовичем. Он без колебаний выбрал брата. В силу этих обстоятельств отношения между шурином и зятем были испорчены. Михаил Черниговский перекрыл владимирским князьям доступ в Переяславль (Южный), который они со времён Всеволода считали своим, а без поддержки Георгия Михаил не смог усидеть в Новгороде. Ведь, как заметил В.Л. Янин, в 1220‑е только Владимирское княжество было способно обеспечить достойный военно-политический союз с Новгородом, чтобы защитить интересы и зону влияния северной республики от посягательств с Запада. То, что могли предложить другие княжества Новгороду, было только бледной тенью того союза. Попытки Михаила Всеволодовича (Черниговского) закрепиться в Новгороде закончились ничем: он, его сын и даже их сторонники были вытеснены оттуда. И, думается, именно Новгород стал причиной того, что Михаил Черниговский и Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) оказались бескомпромиссными противниками: где бы не пересекались эти князья потом, они никогда не могли договориться. Интересно, что оба князя погибли в 1246 году от рук монголов — Ярослав в далёком Каракоруме испил чашу с ядом, а Михаил был казнён в ставке Батыя в низовьях Волги.

Противодействуя орденским рыцарям, шведам, литовцам, Ярослав и Георгий Всеволодовичи обозначили границы Новгорода и Пскова, защитив их от посягательств с Запада. Делали они это даже вопреки Новгороду и Пскову. Например, в 1229 году Ярослав Всеволодович привёл полки всей Залесской земли (свидетельство того, что опосредованно участвовал и Георгий Всеволодович), чтобы дойти до Риги на устье Западной Двины и покончить с этим оплотом Ордена меченосцев. Поход был сорван: новгородцы не пожелали участвовать, сославшись на отказ псковичей, которые заключили договор с немцами и высказали претензии по поводу того, что во время совместных с новгородцами боевых действий тем доставались трофеи, а псковичи гибли на опасных участках… Сам Псков в 1220—30‑е годы только входил в орбиту политического влияния Владимирского княжества, которое воевало с теми, с кем были противоречия и у псковичей. Процесс этот получил было завершение при Александре Невском в 1241—1242 годах, но выйдет на новый уровень в связи с утверждением в Пскове Довмонта.

Впоследствии рубежи, которые были сформированы в результате совместных боевых действий новгородцев, залесских полков и псковичей, стали, как выяснили историки, государственными границами современной Российской Федерации. В этой борьбе и противники Северной Руси, и владимирские князья активно использовали как оружие религиозную идеологию. В ответ на распространение католичества, Георгий и Ярослав Всеволодовичи впервые после крещения Руси Владимиром, в 1227 году обратили в Православие целый народ — карелов, тем самым обеспечив сохранение Карелии в орбите будущей российской цивилизации. Сведения об этом читаются только в Лаврентьевской летописи. Это источниковедческое обстоятельство позволяет судить, что, несмотря на крещение карел Ярославом, оно было согласовано с его старшим братом, владимирским князем Георгием Всеволодовичем, и было своеобразным ответом на вызов.

17 января 1227 года папа Римский Гонорий III направил послание «королям Руси», в котором предлагалось принять «католическую истину», поддерживать «прочный мир с христианами Ливонии и Эстонии» и не препятствовать им в распространении веры христианской среди прибалтийских язычников. Послание пришло в Псков и Новгород, стол которого уже занимал Ярослав Всеволодович. Эта грамота Гонория III вызывала тревогу у новгородцев и владимирских князей: они могли утратить финноязычные племена, союзные с Новгородом. Потому-то обращение папы Римского к «королям Руси» могло стать толчком к православному крещению карел.

Косвенным подтверждением того, что обращение в «ортодоксальное» христианство карел было продиктовано военно-политическими обстоятельствами, является отсутствие подобных практик в окрестностях недавно основанного Нижнего Новгорода. Владимирских князей не беспокоило язычество мордвы — и той, с которой воевали (Пургас), и той, с которой договаривались (Пуреш(а)). Зато в том 1227 году, когда крестили карел, князь Ярослав Всеволодович в Новгороде на «Ярославли дворе» казнил четырёх волхвов. Об этом сообщается лишь в Новгородской первой летописи. Она объясняет, что волхвы «творяхуть е потворы деюще, а богъ весть». Такое временное совпадение борьбы князя Ярослава с язычеством или его пережитками с одновременным крещением карел показывает, что во второй половине 1220‑х годов вопрос сохранения и упрочения Православия в Новгороде стоял очень остро, что определялось во многом извне.

Реализация стратегического курса Георгия и Ярослава Всеволодовичей позволила закрепить за Новгородом (а значит, в будущем и за Россией) выход к Балтийскому морю в то время, когда в регионе Юго-Восточной Прибалтики определялись политические границы. Важно, что благоприятные условия для закрепления позиций были созданы в домонгольское время, а Александр Невский оборонял достижения детей Всеволода Большое Гнездо на северо-западе раздробленной Руси. Защищались тогда, когда не имелось ресурсов для наступательных действий: после Батыева нашествия и во время установления ордынского ига Северо-Восточной Руси было не до этого.

В этих «делах и днях» владимирских князей на стыке Среднего и Верхнего Поволжья, в Прибалтике формировалась личность Александра Ярославича. Сам по себе невиданный размах военно-политической деятельности его отца и дяди на северо-западе и северо-востоке Руси, в иноэтничной среде, давали наглядный урок державного, почти имперского, поведения будущего победителя на Неве и Чудском озере, искусного дипломата перед лицом великого хана. Пребывание рядом с отцом в Новгороде и, возможно, в его походах против немцев, литовцев, шведов, еми, рассказы о них формировали опыт юного князя Александра. В Новгородской первой летописи имеются несколько сообщений, когда князь Ярослав, узнав о набеге, рейде или нападении немцев ли, литовцев ли, еми ли, не раздумывал, собирал имевшиеся под рукой силы и устремлялся на врага. Как тут не вспомнить стремительность юного Александра Ярославича в июле 1240 года, когда он выдвинулся на шведов со своей дружиной и добровольцами из числа новгородцев? В битве с крестоносцами в 1234 году на реке Амов(ы)же Ярослав Всеволодович, командуя войсками Владимирского княжества, предвосхитил полководческий приём Александра Невского на Чудском озере — заманил противника на тонкий лёд.

Как уже отмечено, свидетелем и, порой, участником этих событий был юный Александр Ярославич. Так он постигал азы военного искусства и политической мудрости. Именно он в трудную для Руси годину Батыева погрома оборонял то, что завоевали и утвердили его дядя Георгий и отец Ярослав. Можно сказать, что они заложили основы будущей Российской государственности, не ведая этого, не зная ещё о катастрофе 1237—1242 годов, а Александр Невский сохранил эти достижения. Не дал врагу нарушить рубежи, боролся за сохранение Православной веры среди восточных славян и их давних соседей. Можно вспомнить избитое ныне выражение и соотнести деяния Георгия и Ярослава Всеволодовичей с Александром Ярославичем Невским: «Великан на плечах гигантов».

Восточное направление деятельности владимирского князя Георгия Всеволодовича выразилось в основании Нижнего Новгорода в 1221 году. Оно позволило замкнуть Верхнюю Волгу и Оку за Русью и Владимирским княжеством и наметить будущее освоение мордовских земель, вывело его из живописных перелесков и пойм тихих речушек на захватывающий дух географический простор Заволжья и на державную перспективу расширения вниз по Волге и за Волгу. Это настроение уловил в XIX веке великий живописец И.Е. Репин фразой «Царственно поставленный над всем востоком России город». Скрытые нашествием Батыя тенденции основания «града на устье Оки» будут реализованы позже, во время образования Российского централизованного государства, но основанный за 17 лет до нашествия монголов Нижний Новгород очертил границы Руси на востоке, а те в распространении своего непосредственного политического присутствия не заходили на Руси за границы её городов. И не будь Нижнего Новгорода, Владимирская Русь не смогла бы выстоять, а потом и расшириться до Московского царства и Российского государства. Такой подход и отстаивал Александр Ярославич в своих дипломатических миссиях в Орду. И знаменательно, что он последние свои дни и свою последнюю осень 1263 года провёл в Нижегородской земле, возвращаясь из Орды. Поэтому князь предстаёт талантливым хранителем военно-политического наследия владимирского князя Георгия Всеволодовича и своего отца Ярослава перед лицом страшного врага.

Сохранить достигнутое предшественниками-родственниками, в том числе и «на устье Оки», стало возможным при опоре на сложившийся военно-политический союз Владимирского княжества и Новгорода. Князь Александр Ярославич не только сберёг, но и приумножил этот военно-политический капитал. Для Новгорода имелась оборотная сторона этого успеха: отстаивание владимирскими Всеволодовичами интересов Новгорода и Пскова способствовало тому, что эти два северорусских народоправства подпали под политическое влияние Владимиро-Суздальского княжества. Окончательно его утвердил Александр Невский, прежде всего, в значимых битвах на Неве и на Чудском озере.

Распространение ордынского ига на Новгород и Псков вылилось в обязательство выплаты ими дани в Орду.

В первые десятилетия после Батыева нашествия и установления власти Орды разорённые Владимирское и Рязанское княжества, систематически платя дань, надорвались бы и не состоялись бы в роли ядра Российского централизованного государства. Лишь ресурсы Новгорода, прежде всего в виде торгового серебра, позволили сохраниться ядру будущей России, но и предопределили его подпадание под жёсткую длань московских государей. Конечно, так далеко князь Александр Ярославич не заглядывал — он решал задачи выживания своего княжества, но, в определённой мере, заставил Новгород и Псков расплатиться за военно-­политическую помощь. Однако именно Александр Ярославич начинает реализацию той доктрины, что была выработана представителями Православной церкви на Руси. Суть её состояла в том, что нашествие и иго язычников-монголов расценивалось как наказание Господне, «Бич Божий», обрушившийся на раздробленную Русь за многие грехи. Противодействовать такому наказанию было нельзя, но надо было избывать эти грехи и очищаться от них; и когда люди на Руси стали бы достойными прощения свыше, тогда и должно было произойти освобождение. Эта программа, которая обуславливала позицию непротивления Орде со стороны Александра Ярославича, была рассчитана на несколько поколений и могла бы не осуществиться, но на стартовых позициях её воплощения важнейшую роль сыграло использование Александром Невским результатов своеобразного «рывка» Владимирского княжества в 1220—30‑е годы на восточных и северо-западных рубежах Руси.

Через своеобразное символическое сопряжение в рождении князя Александра Ярославича Невского увязываются два существенных направления, приведшие к рождению России. Направления, начало которым было положено 800 лет назад — в 1221 году.

Андрей Кузнецов