ЭЙОЛЬФ МАТСОН. CУДЬБА АЛАНДСКОГО ФИННА В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

Турбулентный 1917 год оказал влияние на всю Российскую империю, даже на самую западную её окраину — далёкий Аландский архипелаг, входивший в состав автономного Великого княжества Финляндского. После признания независимости Финляндии Советом Народных Комиссаров во главе с В.И. Лениным в канун 1918 года^[1], Аландские острова оказались в двояком положении. Хотя архипелаг теперь не являлся частью бывшей империи и вошёл в новое независимое государство, российские солдаты оставались на Аландах до весны 1918 года. При этом аландские лидеры предпочитали смотреть в сторону Швеции, ожидая воссоединения с бывшей метрополией^[2]. Междоусобная финская война, бушевавшая на материке в январе–мае 1918 года, не способствовала сближению с Финляндией, а шведский и немецкий десанты, высадившееся на архипелаге в феврале и марте 1918 года, лишь подогревали ожидание перемен. В этих условиях новая Россия, раздираемая Гражданской войной, оставалась на периферии интересов аландцев и зачастую вызывала негативные эмоции. Тем не менее жители архипелага в целом не были враждебно настроены ко всему русскому, памятуя о близком соседстве с российским гарнизоном и совместной, хоть и безуспешной, защите крепости Бомарсунд в ходе Крымской войны 1854—1856 годов от англо-французского десанта.

^[1] Финляндский парламент одобрил Декларацию о независимости страны незадолго до этого — 6 декабря 1917 года.
^[2] На Аландских островах традиционно говорят по-шведски, а местный замок Кастельхольм в XIV—XVI веках являлся замком-спутником Стокгольма.

 

 

Начиная с лета 1918 года, после вывода всех войск с островов архипелага, разрушения укреплений Або-Аландской шхерной позиции и в параллель со всё более мрачными сообщениями о хаосе и голоде, приходившими из Советской России, росло сочувствие к её жителям. Решение Аландского вопроса и окончательное признание архипелага финским^[1] позволило его жителям постепенно переключиться на сторонние проблемы, и когда в 1922 году состоялась крупная отправка международной помощи в Россию, организованная Шведским Красным Крестом в Стокгольме, Аланды приняли в ней активное участие.

Также на восток отправились некоторые молодые аландцы — либо по идейным соображениям, либо девушки, связавшие свою судьбу с русскими солдатами. Точное число советских аландцев» неизвестно^[2], но те немногие, попавшие в поле зрения, «обязаны» этому, в большей или меньшей степени, политическим репрессиям.

Самый известный из аландцев, оказавшихся в Советском Союзе, — Эйольф Георг Матсон (Eyolf Mattson-Igneus). Его биография — биография «красного генерала», выходит за границы архипелага и становится частью советской истории, в которой он оставил значительный след.

Мать Эйольфа, Эллен Августа Митлер (1873—1950) — уроженка Турку, а отец Матиас Георг Матсон (1867—1954) — аландец с острова Вордё, получивший образование в Хельсинском университете и проходивший стажировки в Германии и Англии. Крупный банковский служащий, судовладелец и предприниматель, Матиас Матсон вёл свои дела не только в единственном городе архипелага Мариехамне, но и в столичном Хельсинки. Эйольф, старший из четырёх детей Матиаса и Эллен, родился 22 июля 1897 года близ Сагу (фин. Сауво), расположенном в 30 километрах от Турку. Родовое имя Игнеус, представлявшее название семейной усадьбы (Ignäs), где мальчик появился на свет, стало позднее его второй фамилией^[3].

В детстве Эйольфа были путешествия к родственникам на Аландские острова, а также поездки в Турку, где он пошёл в школу. Его взросление проходило уже в Мариехамне, куда семья переехала в январе 1909 года. Блестяще окончив Аландский лицей, где помимо шведского изучал финский, русский, немецкий и французский языки, Эйольф поступил в местный политехникум. Молодой Матсон в 1915 году отправился на учёбу в Гельсингфорскую высшую техническую школу (Хельсинки), где изучал машиностроение и электротехнику. Студент Матсон постепенно сошёлся с левым крылом Финляндской социал-демократической рабочей партии, позднее ставшей Коммунистической партией Финляндии, и вошёл в её состав в ноябре 1916 года. В это же время он познакомился с другим известным финским коммунистом Отто Вилле Куусиненом.

В самом начале финской Гражданской войны^[4], в феврале 1918 года, Матсон примкнул к «красным», в рядах которых позднее принял участие в кровопролитных сражениях под Выборгом. Уже 9 марта 1918 года он стал заведующим Отделом аппарата наркомата финансов революционного правительства Финляндии, членом Комиссии по делам Финляндии в Советской России. Но после поражения финской Красной гвардии бывший студент вместе с другими отступавшими красноармейцами перебрался в Петроград, где первое время работал шкипером на буксире «Карху», курсировавшим по Неве. В первый день лета он записался на курсы Красных командиров в Москве, а ровно месяц спустя вступил в РКП(б).

В сентябре того же года Эйольф Матсон пополнил ряды Красной Армии, в составе которой успешно воевал в Карелии и под Мурманском. Кроме того, в 1918—1919 годы он закончил Финские командные курсы в Петрограде, 2-е Московские пехотные командные курсы, а также преподавал на 3-х Финских командных курсах. В апреле 1919 года вместе с группой других выпускников, а часть из них были финнами, Матсона направили на Мурманское направление Северного фронта — в Финский стрелковый полк командиром батальона и начальником боевого участка Мурманского направления. Батальон под командованием Матсона особо отличился в конце сентября 1919 года в Лижемской операции, имевшей решающее значение для всего Северного фронта. За это командира отметили орденом Красного Знамени, однако награждение состоялось намного позже — в июне 1924 года.

Участник операции Е. Линовский оставил следующие воспоминания о тех событиях: «Это был замечательный отряд, известный всему фронту <…>. Отряд и его командира т. Матсона знали все в Карелии, не только красные, но и белые <…>. Бойцы отряда отличались бешеной, какой-то нечеловеческой храбростью. Отряд действовал всегда на самых опасных местах, на флангах, в тылу у белых, и пользовался <…> большой самостоятельностью».

В Заонежских боях близ деревни Сигово Эйольф получил ранение и его отправили на лечение в Петроград, после чего откомандировали в Москву. Здесь 1 февраля 1920 года Матсон поступил в Военную академию РККА (позднее переименованную в Военную академию имени М.В. Фрунзе), во время обучения в которой получал специальные секретные поручения. Так, в марте 1920 года его включили в состав делегации Л.Б. Красина и М.М. Литвинова, чей путь лежал через Скандинавию в Англию для восстановления торговых и политических отношений Советской России с западными странами. Во время миссии прошли переговоры с синдикатом шведских фирм в Стокгольме, состоялась встреча с делегацией Высшего экономического совета Антанты в Копенгагене, а в мае Красин прибыл в Лондон для переговоров с британским правительством.

Семь месяцев Эйольф Матсон находился в составе делегации под руководством Литвинова в Копенгагене, периодически посещая Стокгольм. Здесь за ним шла неустанная слежка шведской полиции, так как бывшего студента и красного командира опознали через 15 минут после первого прибытия. Возможно, поэтому до сих пор неизвестно о причинах включения в состав делегации курсанта Военной академии. О втором секретном задании известно намного больше. В первой половине 1921 года по личному поручению В.И. Ленина, о котором Эйольф Матсон очень тепло отзывался в своих воспоминаниях, он сопровождал Луизу Брайнт — супругу американского журналиста и писателя Джона Рида. Во время поездки по Центральной Азии они посетили Бухару и Туркестан.

Позднее, летом 1921 года, аландский финн работал секретарём-переводчиком шведской делегации на III конгрессе Коминтерна в Москве. Здесь он снова встретил Дису Энгестрём, работавшую переводчицей в делегации Красина-Литвинова, с которой он был знаком ещё во время учёбы в Хельсинки. Их дочь Эльна, носившая фамилию Миланова по фамилии первого мужа Дисы, родилась в апреле 1924 года. Позднее она так описала отца: «У него был ясный аналитический ум и технические способности. <…> Он был спортивного телосложения, всегда по-военному подтянут, открыт и обаятелен, хорошо говорил по-русски несмотря на акцент».

Диса с полугодовалой дочерью на руках не последовала за гражданским мужем в «мрачные карельские пустоши», как она написала в одном из писем, решив сохранить работу в Наркомате иностранных дел и квартиру в центре Москвы. Отношения постепенно пришли в упадок, и в Петрозаводске Эйольф встретил Ольгу (Люси) Деменчук, с которой позднее расписался в Бобруйске. Там родилась их первая дочь Ильза, а в 1926 году семья вернулась обратно в Петрозаводск, где оставалась до конца 1928 года.

Постоянная смена места проживания была связана с назначениями Матсона. 23 сентября 1922 года, окончив Военную академию РККА, успешный офицер получил назначение в Сестрорецк, расположенный на Карельском перешейке на границе с Финляндией. В качестве командира роты пограничной службы он активно участвовал в организации погранзастав и устроении быта своих подчиненных. В июне 1923 года Эйольф стал заместителем начальника штаба пограничной службы Автономной Карельской ССР в Петрозаводске, а в мае 1924 года был направлен в командировку в Бобруйск на должность командира Десятого стрелкового полка. В Петрозаводск он вернулся 8 сентября 1925 года, где занял должность командира Отдельного карельского егерского батальона (такое именование — инициатива самого аландца), позднее переформированного в собственную армию автономной советской республики.

Однако межнациональные трения, возникшие между русскими и финскими офицерами, составлявшими костяк армии, спровоцировали новый перевод Матсона. С декабря 1928 по сентябрь 1930 года он в Новгороде служил начальником штаба 16-й Ульяновской стрелковой дивизии им. В.И. Киквидзе Ленинградского военного округа — по сути, получив повышение, что отмечается в письмах его супруги Ольги. Впечатления Эйольфа от службы в Новгороде можно отследить по одному из сохранившихся писем от марта 1930 года: «Жизнью семьи здесь доволен. <…> В основном время тратится на чтение и работу. Я сам смастерил четырехламповый приемник, с помощью которого слышу всю Европу. Это доставляет большое удовольствие…». В Новгороде Матсон служил недолго, всего полтора года, поскольку получил новое назначение на должность начальника противовоздушной обороны штаба Белорусского военного округа в Смоленске. Приказ о переводе был подписан наркомом обороны Климентом Ворошиловым 20 июля 1930 года.

В Петрозаводск он вернулся в ноябре 1931 года на должность командира Отдельной карельской егерской бригады. Также Эйольф вошёл в состав местного обкома партии, тесно общаясь с партийной элитой и постоянно выступая на заседаниях, активно боролся с неграмотностью солдат. Карьера постепенно шла в гору, и в 1934—1935 годах Матсон служил уже командиром 31-й дивизии в Сталинграде, а в январе 1936 года в звании генерал-майора был откомандирован в Москву — в качестве начальника Факультета тактики Московской военной академии имени Фрунзе.

В столице аландец встретил своих друзей-земляков: писателя и журналиста, работавшего в Коминтерне, Аллана Валлениуса, хорошо знакомого с В.И. Лениным, и его супругу Алису, переводившую работы вождя пролетариата.

В это же время продолжалась переписка Матсона с отцом, который, судя по всему, неоднократно призывал сына вернуться на Аланды…

Казалось, что аландского финна ждёт дальнейшее продвижение по службе: его деятельность высоко оценивал маршал М.Н. Тухачевский, он жил по соседству с Б.М. Шапошниковым, вскоре ставшим начальником Генштаба РККА… Но весной 1936 года начались чистки «Большого террора» в Карелии: партийное руководство было репрессировано, а егерская бригада распущена. Под репрессии попал и Эйольф Матсон: его арестовали 25 мая в Москве в связи с обвинением в контрреволюционной агитации, шпионаже, троцкизме, терроризме и в подготовке финского националистического заговора.

После 13-ти месяцев следствия в июле 1937 года он был приговорён к расстрелу по статье 58-10. Вскоре смертную казнь заменили десятью годами трудового лагеря: Матсона направили в Карлаг в Казахстан с последующими тремя годами ссылки, которую позже продлили до пяти лет. Уже после освобождения в 1946 году он принял участие в строительстве Норильска в качестве начальника технического отдела местного комбината. Лишь в 1951 году ссылка закончилась и он смог вернуться к семье. В Краснокамске Пермского края долгие годы его возвращения ожидали супруга Ольга Сильвестровна, дочери Ильза (1925), Ира (1926) и сын Ярл (1933).

После смерти Иосифа Сталина Матсона полностью реабилитировали, в 1957 году восстановили в звании полковника, но не генерала, что сильно его расстроило. В дальнейшем он работал начальником планового отдела треста «Пермнефтестрой». Однако уже год спустя Эйольф вышел на пенсию, когда все формальности по восстановлению его звания были завершены. В самом начале 1960-х годов он сумел связаться с друзьями и родственниками в Хельсинки и на Аландских островах, но его заветное желание вновь увидеть родные края так и не исполнилось. Поначалу финские власти не могли принять решение, насколько возможно выдать визу «красному генералу» для посещения демилитаризованного Аландского архипелага^[5], а когда разрешение, наконец, было получено, поездке помешала болезнь. Эйольф Матсон скончался 26 мая 1965 года и был похоронен в Краснокамске — вдали от родины и от ставших ему родными Петрозаводска, Новгорода и Москвы. Свой побег в Советскую Россию в далёком 1918 году в одном из писем 1961 года он назвал «юношеским безумием».

Его отношение к событиям, в которых довелось участвовать, можно найти в письме к подруге времён Гражданской войны А.М. Хартикайнен-Валли — бывшей санитарке 164-го Финского стрелкового полка в Карелии: «Я с удовлетворением вспоминаю, что всем нам, и прежде всего мне, не знавшему нужды гельсингфорсскому студенту, судьба позволила участвовать в великих событиях великого времени, которые требовали сильного характера и крепкой воли. Наша жизнь была чем угодно, но не тихой, благополучной жизнью мелкого буржуа. Только очень немногим достается такая жизнь при распределении ролей на великой и драматической арене истории…».

Отрывки из писем Эйольфа Матсона [7, с. 88–89].

Краснокамск. 14.08.1957 г.

Как только подумаю о тех прошедших днях, так встают картины наших походов и сражений. Много было, наверно, неоправданного, и после тяжелого опыта жизни не раз приходили мысли о том, что все те годы были для нас большой романтикой. И если иногда «летели щепки», не говоря уже о деревьях, которые «вырубались», то в этой буре можно было выстоять, имея лишь крепкие корни. Кажется, удалось выстоять и многим из нас… Я мог бы сказать словами Сократа: «Благодарю олимпийских богов, что мне было суждено родиться во времена Перикла и стать свидетелем и участником его славных деяний».

Краснокамск. 08.09.1957 г.

Пришел приказ из Министерства обороны, которым мне возвратили воинское звание, правда, не бригадного генерала, а полковника. Вначале меня это огорчило. И я даже обратился за разъяснением в приемную Хрущева. Но мне пришло разъяснение, что это тоже высокое звание и соответствует якобы довоенному генеральскому. Я не стал спорить против этих очевидных натяжек. Приказ позволяет мне носить форму. Дали хорошую пенсию. Сегодня же из отдела кадров Министерства обороны получил от генерала Голикова и хорошую аттестацию. Отнесу в райком партии.

Краснокамск. 27.09.1957 г.

Вчера был на заседании райкома партии. Решалось мое дело. Из беседы и выступлений членов райкома я понял, какую большую работу проделала в последние годы партия по восстановлению партийных норм и возвращению добрых имен незаслуженно репрессированным. Я сам, к сожалению, оказался зернышком в этой гигантской мельнице лжи, наветов и слепой борьбы с так называемыми врагами народа. Мнение на бюро было единодушным: восстановить меня в партии с сохранением моего стажа с 1918 года. Я был настолько взволнован и взбудоражен и этими выступлениями, и своими мыслями, что едва нашел выход.

Подумать только, что и я в своей жизни пережил много такого, о чем не поведать во всех этих письмах и малой доли всего произошедшего за эти годы. Можно сказать, что я прокипячен в семи жизненных бульонах. Я был удивлен услышать в свой адрес столько добрых и достойных слов удивления и сочувствия, что и сам удивился, что все это вынес и пережил. На досуге я даже попытался написать о своих жизненных злоключениях повествование в духе «Кантелетар» на мотив «Калевалы».

При оформлении статьи использованы фотографии из книги:
Kivalo E., Mittler R. Eyolf Mattson — från åländsk teknolog till general i Röda armén. Översättning av Heidi Mittler. Mariehamn: Ålands kulturstiftelse, 2001.

 

^[1] Данное решение было принято по результатам отчёта специальной комиссии Лиги Наций в октябре 1921 года несмотря на то, что около 95% взрослого населения архипелага высказалось за присоединение к Швеции. Тем не менее Аланды получили значительную автономию в составе Финляндии, самоуправление и исключительное право на шведский язык.
^[2] Можно утверждать, что это были единичные случаи, так как большинство аландцев выражало консервативные взгляды.
^[3] Нет ясного понимания, почему Эйольф в начале 1920-х годов стал использовать вторую фамилию, представляющую название усадьбы. По одной из версий, в Карелии, где он тогда служил, было много людей по фамилии Матсон. Также известно, что некоторые красноармейцы, передвигавшиеся по Карелии с фальшивыми паспортами, использовали фамилию Матсон в качестве прикрытия.
^[4] В современной финской историографии её называют по-разному: чаще всего, междоусобной, внутренней, освободительной. Она продолжалась с 27 января по 15 мая 1918 года.
^[5] Фигурировал термин «дипломатические затруднения». Аландские острова после окончания Крымской войны 1854—1856 годов имеют демилитаризованный статус, частично нарушавшийся только на время двух Мировых войн. Для посещения военных (в том числе финских) необходимо специальное разрешение. Возможно, именно последнее обстоятельство сыграло свою роль в долгом решении вопроса, но также стоит учитывать крайне негативное отношение аландцев к «красным финнам» в тот момент времени из-за традиционных консервативных взглядов (все ключевые решения, связанные с внутренней политикой архипелага, принимает автономный Аландский парламент).

---

1. Engman M. Språkfrågan: Finlandssvenskhetens uppkomst 1812—1922. SLS, Helsingfors, 2016.
2. Gustavsson K. Venäjän laivaston sotasurmat Ahvenanmaalla vuosina 1914—18 // Venäläissurmat Suomessa. Helsinki, 2004. S. 65–92.
3. Kivalo E., Mittler R. Eyolf Mattson — från åländsk teknolog till general i Röda armén. Översättning av Heidi Mittler. Mariehamn: Ålands kulturstiftelse, 2001.
4. Meinander H. Nationalstaten. Finlands svenskhet 1922—2015. Helsingfors: SLS, 2016.
5. Skogsjö H. Ett svunnet Åland. Fyrtiotvå episoder. Mariehamn: Nya förlaget, 2010.
6. Карелия: энциклопедия: в 3 т. / гл. ред. А.Ф. Титов. Т. 2: К–П. Петрозаводск, 2009. С. 199–464.
7. Костин И. Вернулся навсегда // Север. 2010. № 11–12. С. 58–92.
8. Черушев Н.С., Черушев Ю.Н. Расстрелянная элита РККА. Комбриги и им равные. 1937—1941. Москва, 2014. С. 156–157.

 

Алексей Востров