ЭНЦИКЛОПЕДИЯ НОВГОРОДСКОЙ ЖИЗНИ

Мечтали ли вы когда-нибудь, дорогие читатели, с помощью машины времени оказаться в ушедшем прошлом и увидеть, как наши предки жили и трудились, как протекали их будни и праздники, как выглядели улицы и площади городов, по которым ходили все эти люди, что смотрят на нас со старых чёрно-белых фотографий. Сосредоточенный взгляд, серьёзные, почти никогда не улыбающиеся лица, застывшие фигуры, но за этой статичностью пульсирует совсем иная, мощная, непохожая на сегодняшнюю, наполненная своими радостями, разочарованиями и свершениями жизнь…

Александр Николаевич Кириллов серией своих книг «Лики губернского города» даёт такую возможность, погружая нас в подробнейшую, повседневную жизнь Новгорода на рубеже XIX—XX веков. Автор создал уже пять выпусков, это полновесные по 300—400 страниц тома, состоящие из десятков очерков, наполненные столь разнообразной и объёмной информацией, что вполне справедливо звучат слова историка Геннадия Михайловича Коваленко, помещённые на обложке первой книги: «Книга А.Н. Кириллова является своего рода энциклопедией новгородской жизни и в то же время может служить путеводителем по Новгороду рубежа XIX—XX вв.».

Автор книги — уроженец Новгорода, при выборе профессии стоял перед дилеммой — геология или археология. Выбрал геологию и, окончив Ленинградский горный институт, много лет посвятил экспедиционной работе в самых романтических уголках Советского Союза: Памир, побережье Белого моря, Прионежье, Дальний Восток, острова Японского моря, побережье Камчатки, Нарьян-Мар… Вернувшись в Новгород, кем только не работал — почвоведом, охранником, инкассатором, писал стихи, создавал деревянную скульптуру, поделки из камня, занимался фотографией, но постоянная тяга к истории не оставляла его все годы. Он изучал исторические книги, слушал лекции историков, собирал интересные материалы и, как только вышел на пенсию в 2014 году, тут же целенаправленно взялся за поисковую исследовательскую работу. Считая Новгород чрезвычайно важным звеном в российской истории, Александр Николаевич обратил свой интерес именно на изучение нашего региона.

«…история притягивала <…> погружение в неё было полно открытий. Я и раньше, прочитав и узнав что-то новое, имел привычку записывать поразивший или любопытный факт, событие, имя. Это было открытием для себя. Но это было открытие, сделанное другими. А теперь у меня появилась возможность направить свой поиск на иной уровень. Сразу появились темы, которые ещё не освещались. Восемь лет, можно сказать, «каторжного», но и любимого труда дали определённые результаты», — говорил в одном из своих интервью Кириллов.

Начались эти изыскания с губернских газет, которых в 1870—1917 годах выходило более десятка. Это официальные «Новгородские губернские ведомости» и «Новгородские епархиальные ведомости», частные универсальные и рекламные издания: «Новгородский листок», «Новгородская неделя», «Ильмень», «Новгородская жизнь», «Волховский листок», «Новгородский листок объявлений», «Новгородское студенчество», «Северный беженец»…

Они открыли для исследователя, описывая «сочно и интересно», разнообразную, наполненную событиями, новостями, происшествиями повседневную жизнь губернии и города. А потом была работа в новгородских архивах (Государственный архив Новгородской области, Государственный архив новейшей политической истории Новгородской области), изучение более тысячи дел, сбор материалов по разным направлениям и темам. К этому прибавилось изучение всевозможных мемуаров, дневников, писем людей, имеющих хоть мало-мальское отношение к новгородской жизни этого периода. Замечу ещё, что автор так же обращается ко всем современным исследованиям, касающимся новгородской истории рассматриваемого в книгах периода.

В результате этих поисков накопился огромный массив информации: сотни имён и человеческих судеб новгородцев, живые зарисовки городской жизни, наполненные повседневными заботами о хлебе насущном и бурной общественной и культурной жизнью. Подробное описание улиц с дотошным вниманием к каждому жилому дому, торговому заведению. «Очагу культуры» — общественному саду, кинематографу, театру; «гнезду порока» — ночлежке, трактиру, вертепу… Внимание к общественным объединениям, кружкам, спортивным организациям. Не забыты были и разнообразные аспекты бытования городского пространства и хозяйства — транспортное сообщение, система освещения, продовольственное снабжение…

Кладезь информации для краеведа, историка, студента, но ориентироваться в этом пока ещё пятитомнике (а автор собирается и в дальнейшем знакомить нас с результатами своих изысканий) очень сложно.

С одной стороны, Александр Николаевич в авторском вступлении охарактеризовал свой труд как научно-популярные очерки. С другой стороны, тексты многих очерков достаточно суховаты, наполнены множеством имён, фактов, архитектурных терминов (в конце книги даже дан словарь этих терминов, которые не всегда известны читателю, обратившемуся к популярному изданию). Каждая информация, представленная в книге, имеет ссылку на тот или иной архивный или литературный источник. И их списки в конце очерков частенько переваливают за сотню названий. Всё это делает издание, скорее, научным, чем популярным. Да и сам автор признаётся в одном из интервью, что его книги — достаточно трудное чтение для неподготовленного читателя.

Как библиотекарь и человек, постоянно работающий с книгой, я прекрасно понимаю, что возможность полноценно ориентироваться в издании и быстро находить необходимые сведения, при таком объёме информации, даёт только наличие обширного справочного аппарата. В первую очередь указателя персоналий и предметного указателя. И позволю себе предложить автору подумать над их созданием. Обидно, если весь этот уникальный материал будет использоваться только для одноразового прочтения и не найдёт своего применения в научной сфере из-за отсутствия систематизации информации, дающей толчок к продолжению углублённого поиска по разным направлениям и темам.

Радует богатый иллюстративный материал книги. Она наполнена фотографиями персонажей, с которыми нас знакомит автор, фото с видами города, рисунками, планами, схемами, литографиями, рекламными листками и плакатами, фотографиями знаковых событий, мест, предметной среды новгородцев, копиями архивных документов и объявлений из дореволюционной прессы.

Я долго думала, дорогие читатели, как подступиться к обзору этого издания. Представлять сразу пять выпусков? Но Александр Николаевич открывает нам настолько огромный пласт нашей новгородской истории, что полноценно рассказать обо всех книгах в одной публикации просто нереально. И я пришла к решению рассказывать вам о каждой книге в отдельности. Стать для вас проводником по этому неожиданно явившемуся моим современникам, словно всплывшему из глубин архивных хранилищ и забытых литературных страниц граду Китежу, повествующему «об имеющей место быть», разнообразной и кипучей истории жизни губернского города Российской империи — Новгорода. Истории, которая отнюдь не закончилась с падением Новгородской республики, но которая была очень мало изучена и востребована в XX веке, по сравнению с эпохой Средневековья.

Итак: Кириллов А.Н. Лики губернского города / А.Н. Кириллов. Кн. 1. 2-е изд. Великий Новгород, 2021. 404 с.: ил.

Начиная с первых страниц книги, автор знакомит нас с местами проживания, торговли, развлечения, расположенными на Софийской стороне, вблизи Детинца. С улицами — Легощей (сейчас Людогощей), Чудинцевской, Предтеченской. А также с Летним и Софийским садами, находившимися на территории современного Кремлёвского парка. Со всеми подробностями рассказав нам о перипетиях содержания и управления этими достопримечательностями, как частными содержателями, так и городской управой, Александр Николаевич знакомит нас с теми увеселениями и развлечениями, что предоставлялись горожанам на территории парков, кроме возможности погулять по широким аллеям под сенью деревьев. Синематограф, кегельбан, скейтинг, каток, буфет с бильярдной, ресторан, кофейная, чайная, эстрада и театральный павильон, где во время общественных гуляний играл военный оркестр, давались спектакли, комические представления, выступали цыганские хоры. Здесь же было летнее помещение Новгородского благородного собрания, пункт чтения для взрослых. Все события, происходившие в парках — платные гуляния для сбора средств на разные городские нужды,
хулиганские эксцессы, проекты и прожекты, митинги и демонстрации, находили отражение на страницах новгородской прессы и приводятся автором в очерках. Эти очерки сопровождаются планами, открытками и фотографиями с видами сада, литографиями.

Рассказы об улицах открываются их схематическими планами, относящимися к началу XX века. От дома к дому проходим по «приличной» Легощей, на углу которой с Софийской площадью квартировал новгородский полицмейстер, располагались частные усадьбы, жилые дома, продовольственные лавочки, конторы фирм, читальни, церкви и часовни, типография и почтово-телеграфная контора… И переходим на улицу вертепов и притонов — Чудинцевскую, «где ночью небезопасно ходить без риска быть обобранными и побитым хулиганами» и где располагались пользующаяся дурной славой гостиница «Москва» и десятки питейных заведений. Какую бы улицу не описывал Кириллов, он подробнейшим образом рассказывает о проживавших и работавших там новгородцах. Это сотни имён, десятки семей, населявших съёмные квартиры и собственные дома, торгующие в своих магазинах и лавочках… Биографические справки о многих из них далеко выходят за пределы хронологических рамок книги. Иногда Кириллов вспоминает об их предках, тоже связанных с Новгородской землёй, иногда история человека и семьи охватывает и советский период. Эти новгородцы — представители самых разных профессий, родов деятельности, социальных групп. Фотографии некоторых из них представлены в книге. Так же, как и фотографии многих строений с их архитектурным описанием и подробным рассказом об истории этих владений, множество раз переходивших из рук в руки. Немногие из представленных имён вошли в историю России. Это толстовец В.А. Молочников, создавший музей Льва Николаевича в своей усадьбе, или поэт К.М. Фофанов. Известность же большинства не выходит за рамки нашего города — местные предприниматели и чиновники, представители провинциальной интеллигенции, офицеры и священнослужители, городские обыватели и домовладельцы… Но именно из их жизней и складывалось, как из маленьких, казалось бы, незаметных мазков, обширное полотно повседневной и такой разнообразной новгородской жизни.

Не забыты автором и низы общества — бедняки, и лица привилегированного сословия, оказавшиеся на дне, нищие и мелкие воришки, хулиганы и босяки переходные… Для них существовали в Новгороде ночлежки и бесплатные столовые. Работало Новгородское попечительное о бедных общество. Появилась в нашем городе и новая форма призрения незащищённых слоёв населения — Дом трудолюбия, где старались предоставить работу, жильё и питание. В главе «Новгородская «Вяземская лавра» или «Тру-ля-ля»» — рассказ об этом заведении, находившемся на углу Предтеченской улицы и одноимённой площади, и роли городского головы Г.М. Сметанина в его создании. Ещё раз возвращаясь к этой теме в главе «Филимошкина горка и Новгородская «божедомка»», Александр Николаевич напоминает о месте погребения «находимых на улицах мертвецов, безродных, незнаемых», которые обретали свой последний приют в скудельнице в районе Красного поля между Рождественским и Сокольницким Никольским монастырями, на Сокольей горке. Правда, функционирование этого места относится к XVII—XVIII векам, а ко времени, описываемому в книге, Соколья горка превратилась в Филимошкину, как напоминание о хозяине расположенного здесь некогда заезжего двора, бывшего воровским притоном.

Перемещаясь в своём описании города с Софийской стороны на Торговую, Александр Николаевич не забывает рассказать о системе лодочных переправ через Волхов, соединявших две стороны города, разделённого рекой. Существовало три перевоза — Ильинский, Антоновский и самый популярный городской — от современного моста Александра Невского в сторону устья Фёдоровского ручья. Городские перевозы брали в аренду частные лица. Герой очерка «»Анфан террибль» Волховских берегов» мещанин А.Я. Заболоцкий выжимал из этого предприятия всё, что мог, не стремясь создать для пассажиров удобство и безопасность. Он же был содержателем и портомоен — мест для полоскания белья — летом на плотах, зимой в прорубях, и купален.

На Торговой стороне автор проводит нас по «Многоликой улице» — Знаменской, или Большой Знаменской (ныне Ильина). Улица эта не раз меняла не только своё название, но и протяжённость. В описываемый период она начиналась на Торговой площади у Гостиного двора и продолжалась до Знаменской площади, находящейся на пересечении со Славной. Мы опять видим подробнейший схематический план, фотографии и рассказ о каждом здании, строении, усадьбе, церкви, их архитектурных особенностях, хозяевах, жильцах, арендаторах. Чего только не находилось на этой улице, кроме торговых заведений: Николаевская женская гимназия, типографии, частная публичная библиотека И.И. Игнатовского, фотографический салон, музыкальная школа… А на перекрёстке Большой Московской и Большой Михайловской улиц стоял открытый в 1913 году памятник Александру II, скульптора А.М. Опекушина, автора памятника А.С. Пушкину в Москве.

Автор, описывая в начале этого очерка все лавочки, магазины, фирмы торговых рядов, в следующем повествовании — «Чрево города» — возвращается в эту же точку городского пространства и подробно рассказывает о конгломерате разнообразных заведений, находящихся в Гостином дворе, который был не только сосредоточением торговли. Он включал в себя городские присутственные места, банк, Клуб соединённого общества, высшее начальное училище, подворье Сырковского монастыря…

Вплетая в повествование почерпнутые из городской прессы сведения, рисующие нам нравы, царившие в новгородской торговле, во взаимоотношениях городских властей, купеческого общества, городских обывателей, Александр Николаевич показывает некоторые колоритные фигуры. Торговка Лея Блох, полковник Н.И. Бобриков, смотритель Гостиного двора В.Н. Антошенков, которого местные жители именовали «хозяином Торговой площади и Молочной горки».

Клуб соединённого общества удостоился специального очерка под названием «Два клуба». Первый был, прежде всего, для «сливок общества», объединявших представителей купечества, дворянства, мещанства. Второй — это Народный клуб, на основе которого позже появился Общественный, объединял разночинную интеллигенцию, заражённую, по мнению руководителей жандармского управления и губернатора, некими революционными идеями. И были, вообще-то, правы. Некоторые члены клуба были замешаны в издании подпольного, крайне революционного «Новгородского вечевого колокола». Соответственно и времяпрепровождение в этих клубах было разное. В первом — буфет, бильярд, карты, иногда кутежи, маскарады, на сцене регулярные спектакли любительских трупп. Была библиотека, хоровые и артистические кружки, устраивались благотворительные мероприятия и семейные вечера. Во втором — общественные чтения, обмен мнениями, доклады, беседы на политические, хозяйственные темы, проходили выставки художников. А также спектакли, вечера, танцы, благотворительные лотереи, например в пользу «Общества вспомоществования недостаточным ученикам новгородского реального училища». Жизнь этих клубов, иногда с критической точки зрения, постоянно отображал в «Волховском листке» его редактор Н.И. Богдановский.

На рубеже веков в жизнь Новгорода вошли новые модные увлечения. Очерк «Страсти по спорту в патриархальном городе» знакомит нас со всей палитрой спортивных увлечений новгородцев. Хотя к началу XX века проводились конные соревнования, уже действовал Яхт-клуб, существовавший с 1898 до 1924 года, устраивались парусные и гребные регаты, и работало Новгородское общество велосипедистов-любителей. (Рассказ об этих двух спортивных направлениях — водном и велосипедном спорте, благодаря обилию найденной информации, отражён Александром Николаевичем в отдельных очерках). Но, в целом, о развитии спорта в Новгороде в XIX веке говорить не приходилось. Постепенно через организацию детских игровых площадок, лекцию П.Ф. Лесгафта, организацию Новгородского спортивного кружка спорт начал входить в повседневную жизнь новгородцев — гонки на коньках и лыжах, лыжные экскурсии, шахматные турниры, борцовский чемпионат в Новгороде, состязания по лёгкой атлетике, лаун-теннис, крокет, футбол, хоккей. В состязаниях принимали участие жители города, а благодаря деятельности преподавателя А.А. Графа — и ученики реального училища. Универсальным спортсменом того периода был Г.П. Чупятов — победитель соревнований по конькам и велосипедному спорту, хоккеист, футболист, увлекающийся буерным спортом.

Город, городское хозяйство — огромный механизм, требующий пристального внимания со стороны Новгородской городской управы. Этим проблемам посвящено несколько очерков, рассказывающих о благоустройстве Новгорода — городском освещении, озеленении города, новгородских садах, огородах, о знакомой и жителям современных городов проблеме бездомных собак и ответственности владельцев за своих питомцев, а также о транспортных проблемах. Транспортом Новгорода в ту пору была только «лошадиная сила», и автор пишет о существовавшей иерархии извозчиков — биржевые возчики, ломовики, «ваньки», системе организации биржи, о состоянии дорог, ценах на поездки, транспортных происшествиях, проблемах содержания лошадей… И ещё одному животному, в то время сопровождающему и городскую жизнь новгородцев — корове, посвящён отдельный очерк. Этот рассказ об условиях и правилах содержания скота в усадьбах, о выставках высокопородных животных плавно перетекает в повествование о новгородских скотобойнях, мясных лавках, колбасном производстве.

Охота и рыбалка всегда были ещё одним средством добычи пропитания. Кириллов не обходит вниманием и эти виды занятий горожан. Члены Новгородского общества охоты, организованного в 1892 году, не только охотились на дичь, но и следили за должным состоянием угодий, выделенных для охоты, боролись с увеличением численности хищных животных, занимались выведением охотничьих собак. В это общество входило в основном новгородское дворянство, а в 1904 появилось Второе общество, куда входили охотники более низкого социального статуса. Существовали также Спортивный охотничий кружок и в квартировавшей в Новгороде воинской части.

В губернском центре стояли разные воинские части, иногда численность гарнизона достигала четверти от населения. В целях обучения и поддержания боевой готовности организовывались учения, в том числе и стрельбы, как из личного оружия, так и артиллерийские. Очерк «Стреляли…» посвящён этой теме, и толчком к его написанию послужили детские впечатления автора, когда новгородские мальчишки за железной дорогой в районе реки Веряжи раскапывали остатки стрельбищных валов в поисках пуль. Обращение к архивным материалам позволило восстановить историю организации стрельбищ и выделения городским управлением для этих целей земель, обросшую целым ворохом бюрократических документов.

С военным делом опосредованно связан и очерк о военно-патриотическом молодёжном движении «потешные». Началом этого движения послужило пожелание Николая II завести в деревенских школах обучение детей строю и гимнастике под руководством отставных унтер-офицеров. В 1910 году в Царском Селе уже состоялся смотр «потешных». В этот же год в новгородских школах появилось обучение строю и гимнастике и «потешные» появились в губернском центре и уездах, в том числе в церковно-приходских школах. Смотр 1911 года на Марсовом поле проходил с участием новгородцев, которые одновременно посещали с экскурсиями музеи, памятные места, смотрели спектакли, совершали поклонения в святых местах. С участием «потешных» проходили разные мероприятия и в губернии. С началом Первой мировой войны, несмотря на взрыв патриотизма в первые её месяцы, началось угасание движения.

Последним из 23-х очерков первого тома я хотела бы представить «Хождение на край державы». Это история о новгородских рыбаках, отправившихся «на разведку» к берегам Японского моря накануне русско-японской войны. Происходило это в рамках широкой программы по переселению крестьян на восток. Для добычи одного из главных богатств Дальнего Востока необходимы были профессиональные промысловики. Рыбная ловля — основное средство существования на протяжении нескольких поколений для крестьян Хутынской слободы, перестала, по различным причинам, служить основой для выживания семей. И группа слободских крестьян отправилась на разведку. Все перипетии организации их путешествия, впечатления от новых краёв, условия, которые они ставили перед властями в случае их переселения, отражены в архивных документах, представленных в очерке. Хотя на протяжении веков новгородские переселенцы осваивали громадные территории и расселились на землях от северо-западных границ до Урала и Западной Сибири, но этой переселенческой эпопее из-за начавшейся войны так и не суждено было воплотиться в жизнь.

Вот такой калейдоскоп разнообразных ликов губернского города Новгорода демонстрирует нам Кириллов в первой книге своего огромного труда. Города, жизнь которого наполнена тяжёлым трудом и интеллектуальной работой, массой событий и происшествий, социальных инициатив и развлечений. И в центре всего — человек, новгородец, который, благодаря автору, обрёл своё имя и стал в ряд тех, уже известных персонажей, что создавали историю нашего города. Их жизни и судьбы начали проступать сквозь плотное полотно истории, на котором мощными мазками всегда рисовались великие события и знаменитые люди, а «маленькому человеку» здесь не находилось места. Сейчас наше восприятие истории меняется, нам становится интересен каждый персонаж в спектакле под названием Жизнь. И заслуга Александра Николаевича Кириллова в том, что он взял на себя труд познакомить нас с бесконечной плеядой лиц, событий, фактов, без которых не было бы и нашей сегодняшней жизни.

Наталья Морылёва