НЕЗНАКОМЫЕ ДОКУМЕНТЫ О ЗНАКОМОЙ ЗВАНКЕ

Интерес к творчеству Гавриила Романовича Державина и архитектурным памятникам, непосредственно связанным с ним, возрастает в 1930-е годы, о чём свидетельствуют и публикации о творчестве поэта, и деятельность общественных объединений, таких как «Старый Петербург — Новый Ленинград», литературоведов и краеведов. В ряду таких исследователей — уроженец новгородской земли Виктор Трифонович Шавель. Его рукопись — «Забытый памятник (Державинская Званка)», датированную 1938 годом, автор настоящей статьи обнаружила в фонде Ангелия (Ангелиса) Николаевича Лбовского в отделе рукописей Российской национальной библиотеки.

В журнале «Штурм», издававшемся в Свердловске, в 1931 году в вышла заметка З. Л-ва «Поэт Державин и крепостное крестьянство», посвящённая крестьянским волнениям, которые произошли в поместье Державина после его смерти из-за слухов о том, что он собирался освободить своих крестьян по завещанию¹. В 1933 году в журнале «Литературное наследство» выходит обзор литературоведа Григория Александровича Гуковского «Литературное наследство Г.Р. Державина», где отмечалось, что «судьба державинского творчества в русской науке была особенно печальна»². Он критикует собрание сочинений под редакцией Я.К. Грота, публикует не изданные ранее сочинения Державина и, среди прочего, упоминает стихотворение «Властителям и судиям» (1780), произведения, посвящённые А.В. Суворову, и приводит перевод стихотворения «Ворожей» (из Гёте), которое по тематике отчасти перекликается с малоизвестной державинской балладой «Новгородский волхв Злогор» (1813)³. В том же году выходит сборник стихотворений Державина под редакцией Г.А. Гуковского⁴. Всё это вызвало новую волну интереса к Державину как среди литературоведов, так и среди краеведов.

В 1934 году в Пушкинском Доме была создана Группа по изучению литературы XVIII века, а в 1935-м вышел первый выпуск сборника «XVIII век». Была выделена, однако, только одна ставка для Г.А. Гуковского. Павел Наумович Берков — литературовед, известный специалист по литературе XVIII века и учёный секретарь этой Группы, работал как энтузиаст, на общественных началах⁵. Параллельно в 1933 году члены общества «Старый Петербург — Новый Ленинград» обратились в «Красную газету» с заявлением о неудовлетворительном состоянии бывшего дома Державина, который к этому времени был отнесён к памятникам архитектуры второй категории, а также направили в Бюро охраны памятников при Массовом отделе Ленсовета акт обследования дома. По мнению краеведа Анатолия Николаевича Петрова, серьёзных результатов это обращение не имело⁶.

Общество «Старый Петербург — Новый Ленинград» было образовано в ноябре 1921 года как «Общество изучения, популяризации и художественной охраны Старого Петербурга и его окрестностей» Президиумом Российского института истории искусств и с 1923 года находилось в ведении Наркомпроса РСФСР. В 1925 году оно получило название «Старый Петербург — Новый Ленинград». Члены Общества, численность которых варьировалось от 300 до 500, составили описания около 2500 памятников истории и архитектуры Ленинграда. Одним из членов общества был Ангелис Николаевич Лбовский, известный краевед и пушкинист, основатель музея «Пушкинский уголок» в Суйде. В Обществе «Старый Петербург — Новый Ленинград» в 1936–1937 годах он вёл активную экскурсионную деятельность, организовывал поездки в Кобрино, на родину Арины Родионовны, в Суйду, Елицы, Дудергоф, Корицы и Тайцы, по пушкинским местам в Суйде и Прибыткове, делал доклады о Пушкине и Гатчине, а также об усадьбе Рылеева — Батово⁷. В 1939 году его избрали членом Всесоюзного пушкинского общества, и в довоенные годы Ангелис Николаевич организовывал в Суйде и Кобрине пушкинские праздники. Он даже разработал план создания Пушкинского заповедника, но события Великой Отечественной войны помешали воплотить эти идеи в жизнь. По инициативе Лбовского с 1948 года в Суйде снова стали проходить Пушкинские праздники, частыми гостями которых были потомки поэта. В 1951 году Ангелис Николаевич добился присвоения Суйдинскому парку статуса первого в СССР сельского парка культуры и отдыха. Именно его стараниями появился временный обелиск на могиле А.П. Ганнибала и мемориальная доска в селе Воскресенское, посвящённая памяти Арины Родионовны. В здании ганнибаловского флигеля в Суйде Лбовский открыл в 1953 году⁸ первый музей — «Пушкинский уголок» — и стал его первым хранителем. Но, спустя два года, в 1955-м в Тайцах Ангелис Николаевич скончался.

Первый существенный материал в фонде Лбовского, посвящённый Державину, — это рукопись заметки «Дом Державина», автор которой — Виктор Трифонович Шавель. Пока не удалось полностью реконструировать биографию В.Т. Шавеля. Однако известны годы его жизни — 1906—1942, в Ленинграде он проживал по адресу: ул. Разъезжая, дом 7, квартира 16, и был похоронен на Волковском кладбище.

Родился В.Т. Шавель в Новгородской губернии в Селищенских казармах (аракчеевских) в ноябре 1906 года. В начале 1900-х годов в Великом Новгороде был домовладелец по фамилии Шавель, но степень его родства с В.Т. Шавелем пока не установлена. Фамилия «Шавель» белорусская, однако в анкете Виктор Трифонович называет себя русским⁹. В 1932–1933 годах он работал секретарём курсов тестирования производства и ответственным исполнителем культурно-бытового обслуживания рабочих и инженерно-технических работников во Всероссийском республиканском объединении арматурной промышленности ВСНХ РСФСР (Р.О.С.А.О.)¹⁰. Он утверждал, что происходит из крестьян, а его родители — служащие¹¹, был беспартийным, невоеннообязанным и с 1928 года состоял членом профсоюза строителей; имел на 1932 год незаконченное высшее образование¹². В марте 1933 года Виктор Трифонович был уволен по сокращению штата, и далее его имя связано с деятельностью общества «Старый Петербург — Новый Ленинград», членом которого он являлся, но в списках, как и Лбовский, не обнаружен. В его записях мы находим имена других членов общества — Ивана Михайловича Степанова и академика Сергея Фёдоровича Платонова, которого Шавель называет в 1934 году «покойным академиком С.Ф. Платоновым» и от которого, по всей видимости, он не отрёкся, в отличие от других знакомых репрессированного¹³. Многое можно сказать о круге интересов Шавеля. Он записывал народные песни, свидетельства старожилов пушкинских мест. Он изучал легенду о Фёдоре Кузьмиче и Вере-Молчальнице: в фонде Лбовского находятся как собственные выписки Шавеля по этой теме, так и копии статей Сергея Флавиановича Добрянского; именно в этой ипостаси он числился в аннотированном указателе рукописных фондов ОР РНБ (Отдел рукописей Российской национальной библиотеки — ред.)¹⁴. По материалам из фонда Лбовского можно заключить, что Шавель начал заниматься собиранием фольклора в конце 1920-х годов. К 1928 году относится рукопись «Песни о старце» — по всей видимости, авторской стилизации под народную песню о странничестве Фёдора Кузьмича и его встрече с А.А. Аракчеевым¹⁵. Примечательна подпись к этому стихотворению — «июль 1928 года. С. П. Б.»¹⁶. Тогда же, по его словам, Шавель слышал песню «Эй, в Таганроге…» в исполнении красноармейцев, проходивших по Невскому проспекту¹⁷. В 1931 году он занимается темой, связанной с Фёдором Александровичем Уваровым — одним из «кандидатов» на Фёдора Кузьмича. Сохранился требовательный лист Центрального Исторического Архива СССР (ныне РГИА) от 18 ноября 1931 года, в котором обозначена тема его исследования — «Крепостное хозяйство Уварова»¹⁸. Его заметка, посвящённая песне «Эй, в Таганроге…», датирована октябрём 1934 года. Заметка «Дом Державина» датируется 29 марта 1937 года. В ней говорилось о докладе члена общества «Старый Петербург — Новый Ленинград» И.М. Степанова.

28 марта 1937 года И.М. Степанов сделал очередной доклад о доме Державина на заседании секции соцреконструкции общества «Старый Петербург — Новый Ленинград» под заголовком «Державинский дом на Фонтанке, 118»¹⁹. Судя по заметке Шавеля, этот доклад был оптимистичнее по тональности, по сравнению с предыдущими. Так, Степанов говорит о том, что кабинет Державина сохранился, как и памятная доска и даже сад. Самое интересное в этой заметке — предложение членов Общества «Старый Петербург — Новый Ленинград» создать в доме Державина литературный музей, посвящённый «литературной эпохе, являющейся предшественницей великого Пушкина»²⁰. К сожалению, должно было пройти ещё более шестидесяти лет, чтобы их идея была претворена в жизнь.

Наконец, уже после ликвидации общества «Старый Петербург — Новый Ленинград» Виктор Трифонович Шавель посетил державинскую Званку. Рукопись его статьи «Забытый памятник (Державинская Званка)» датирована сентябрём 1938 года. Эта статья отсутствует в библиографиях работ, посвящённых Державину, и не удалось найти свидетельств, чтобы она была опубликована.

В первой части Шавель описывает общий пейзаж Званки, а затем рассказывает о волшебнике Злогоре. Во второй части автор характеризует Державина как доброго помещика и доброго человека, память о котором сохраняют местные «старики-колхозники», и противопоставляет его Алексею Андреевичу Аракчееву — его соседу по имению. Возможно, автор был знаком со статьёй 1931 года о крестьянских волнениях в поместье Державина после его смерти. Его интерес к Аракчееву вызван, с одной стороны, происхождением Шавеля — он родился в аракчеевских казармах, а с другой стороны, его посещением аракчеевского имения Грузино. Скорее всего, Шавель был там с экскурсией от Общества «Старый Петербург — Новый Ленинград». Такую экскурсию 30 июня 1936 года провёл профессор Оскар Эдуардович Вольценбург, председатель секции благоустройства и охраны Общества, заведующий эрмитажной библиотекой²¹. В третьей части автор представляет Державина как самого выдающегося поэта своего времени, представителя дворянской аристократии, в произведениях которого прорывается критическое отношение к власти и чиновничеству. Кроме того, Шавель пишет о негативном отношении Державина к Павлу I, о его горячей поддержке Суворова и Кутузова. В последней, четвёртой части статьи автор возвращается к Званке, подробно рассказывает о хозяйстве державинской усадьбы, а в конце приводит историю, связанную с попыткой Аракчеева забрать Званку в казну, и с резким отказом, который последовал от Дарьи Алексеевны (это цитата из «Жизни Державина» Я. Грота). Эпилог — собственно описание беседы Шавеля с местными мальчишками.

Шавель сокрушается о том, что державинские места забыты, а памятники, связанные с именем поэта, — заброшены. В статье он обильно цитирует державинские стихотворения. Прежде всего, это «Жизнь Званская» (1807). Оттуда Шавель берёт эпиграф к статье:

Разрушится сей дом, засохнет бор и сад,
Не воспомянется нигде и имя Званки.

Из «Жизни Званской» берёт Шавель и подробные описания хозяйства усадьбы:

Иль смотрим, как вода с плотины с ревом льет
И, движа машину, древа на доски делит;
Как сквозь чугунных пар столпов на воздух бьет
Клокоча огнь, толчет и мелет.

Шавель отмечает, что в усадьбе имелись две небольшие фабрики — суконная и ковровая, где изготовлялись:

…разные полотна, сукна, ткани,
Узорны, образцы салфеток, скатертей,
Ковров и кружев, и вязани.

Далее Шавель цитирует менее известную балладу Державина «Новгородский волхв Злогор» (1813):

Но он и по своей кончине
Творил премножество проказ,
Как переносится доныне
О нем старух и баб рассказ;

<…>

И днесь на Званке он проказит,
Тьмы ночью делая чудес:
Златой луной на Волхов слазит,
Лучом в нем пишет горы, лес…

Автор также обращается к относительно раннему стихотворению Державина «Властителям и судиям» (1780), которое упоминал Г.А. Гуковский:

Злодействы землю потрясают,
Неправда зыблет небеса.

Он приводит две строки из стихотворения «Вельможа» (1794) о героях, которых намерен воспевать Державин:

Но кои доблестью снискали
Себе почтенье от граждан.

В связи с отношением Державина к Павлу I Шавель цитирует оду 1801 года «На восшествие на престол императора Александра I»:

Умолк рев Норда сиповатый,
Закрылся грозный, страшный взгляд…

Что касается Суворова, здесь автор выбирает стихотворение 1797 года «На изображение Суворова при отставке его», которое цитирует полностью:

На бранях ставя тверду грудь врагам,
Велик, непобедим он был войною.
Никто его сокрыть не может тьмою:
Преграды нет лучам.

Не забывает он и о том, что именно Державин был автором знаменитой эпитафии великому полководцу: «Здесь лежит Суворов».

Наконец, говоря о войне 1812 года и Наполеоне, Виктор Трифонович приводит цитату из оды 1805 года «Монумент милосердию»:

Но если злоба ополчится
Нарушит сладкий наш покой;
Восстав, Россия окружится,
Как тучей, чад своих стеной.

Таков круг державинских произведений, которые рассматривает Шавель.

Обратимся, наконец, к эпилогу к его статье и дадим ему самому слово:

«Когда мы осматриваем Званку, наступает вечер, начинает темнеть. На пристань меня провожает толпа ребят. Я им рассказываю о Державине. Тысяча вопросов, на которые не успеваешь отвечать. Этот народ интересуется всем. Вперед из толпы ребят выбегает маленький мальчик, лет семи-восьми.

«А кем Державин работал?»

Рядом со мной шел паренек постарше, он безнадежно махнул рукой:

«Дурак ты, Мишка».

Но маленький Мишка далеко не дурак. Он хорошо знает, что спрашивает. Его блестящие глаза умны и зорки. Причаливает пароход. Время проходит незаметно. Беседа нехотя прерывается. Скатили трап, а за ним пронзительный окрик в тишину — готово.

И пароход курсирует дальше.

В сумраке постепенно исчезает Званская гора»²².

Начало Великой Отечественной войны и блокада Ленинграда прервали исследования В.Т. Шавеля, посвящённые Г.Р. Державину. Его безвременная смерть в мае 1942 года положила конец его начинаниям, связанным с возрождением дома Державина в Ленинграде и усадьбы Званка. Лишь по счастливому случаю материалы Шавеля сохранились в фонде А.Н. Лбовского и теперь возвращаются к его потомкам. Его биографию ещё предстоит написать.

---

¹ Л-в З. Поэт Державин и крепостное крестьянство // Штурм. 1931. № 8/9. С. 81–82.
² Гуковский Г. Литературное наследство Г.Р. Державина // Литературное наследство. 1933. Т. 9–10. С. 369.
³ Там же. С. 370, 376–377, 389.
⁴ Державин Г.Р. Стихотворения / Под ред. Г. Гуковского. Л.: Изд-во писателей в Ленинграде, 1933.
⁵ Выражаю благодарность за эту информацию К.Ю. Лаппо-Данилевскому.
⁶ Петров А.Н. Дом Г.Р. Державина // Памятники истории и культуры Санкт-Петербурга: исследования и материалы. Вып. 6. СПб., 2002. С. 125.
⁷ Центральный государственный архив Санкт-Петербурга (ЦГА). Ф. Р-7384. Оп. 16. Д. 48. Материалы о работе общества «Cтарый Петербург и новый Ленинград». 12.06.1937—02.01.1938. Л. 125, 126, 127, 129, 130.
⁸ Материалы для оценки городских недвижимых имуществ Новгородской губернии / Статистическое отделение Новгородской губернской земской управы. Новгород: Паровая тип. А.И. Щербакова, 1901. С. 220.
⁹ ЦГА. Ф. Р-1343. Оп. 2. Д. 64. Шавель Виктор Трифонович. Л. 4.
¹⁰ Там же. Л. 1–3.
¹¹ Там же. Л. 4.
¹² Там же. Л. 2, 4, 5, 5 об.
¹³ Отдел рукописей Российской национальной библиотеки (ОР РНБ). Ф. 423 Лбовский. № 1572. «Песнь о старце», «Эй в Таганроге!» Народные песни, записанные [В.Т. Шавелем]. Л. 2 об.
¹⁴ Аннотированный указатель рукописных фондов ГПБ. Вып. III. Фонды русских деятелей XVIII — XX вв. Лавров – Рыбаков. Л., 1983. С. 21.
¹⁵ ОР РНБ. Ф. 423. Лбовский. № 1572. Л. 1, 1 об.
¹⁶ Там же. Л. 1 об.
¹⁷ Там же. Л. 2 об.
¹⁸ ОР РНБ. Ф. 423. Лбовский. № 1551. Шавель Виктор Трифонович. Выписки из архивных дел и печатных изданий по вопросу о Федоре Кузьмиче. Л. 4.
¹⁹ ЦГА. Ф. Р-7384. Оп. 16. Д. 48. Материалы о работе общества «Cтарый Петербург и новый Ленинград». 12.06.1937—02.01.1938. Л. 121.
²⁰ Там же.
²¹ ЦГА. Ф. Р-7384. Оп. 16. Д. 48. Материалы о работе общества «Cтарый Петербург и новый Ленинград». 12.06.1937—02.01.1938. Л. 124.
²² ОР РНБ. Ф. 423 Лбовский. Оп. 1. Д. 1582. Шавель Виктор Трифонович «Забытый памятник (Державинская Званка)». Статья. Несколько вариантов. Черновой автограф. Пометы карандашом В.Т. Шавеля. Сент. 1938 г. Званка. 18 лл.

Виолетта Трофимова