«СТАВИЛ ГОСУДАРЬ В НОВЕГОРОДЕ ПЯТСОТ СТРЕЛЦОВ…»

Стрелецкий гарнизон Великого Новгорода в последней трети XVI — первой половине XVII века

Последняя треть XVI века

Первое известное упоминание о размещении в Новгороде стрельцов на относительно постоянной основе встречается в Новгородской второй летописи под 1572 годом: «Да того же месяца [января] в 10 в четверток государьскую казну с Никитины улицы возили стрелци под Пятницу и под Николу и под Жены Мироносици, а ставил государь в Новегороде пятсот стрелцов казны своей стречи на всякую ночь. Да того же дни ездил государь на Королева конюшеи своих смотрити, да той же зимы государь нарядил на Голыни свою слободу». Вероятно, стрелецкой была и упомянутая в цитате слобода. В документах 1600 года упоминается уже не существовавшая к тому времени «стрелецкая слобода на Голыневе» [9, с. 119]. Между 1559—1560 и 1585—1586 годами возникла и другая стрелецкая слобода в окрестностях Новгорода — на Щипачеве. Для «Османова приказу Котяева» тогда выделялась часть земли Петропавловского на Синичьей горе монастыря. К 1597 году слобода была ликвидирована [1, с. 15]. Бывшие стрелецкие слободы «на Голыневе», «в Кузьмодемьянском заполье» и «стрелецкая Сщикачевская [Щипачевская] слобода» упоминаются в документах вплоть до начала XVIII века. [9, с. 119]. На постоянное присутствие стрельцов в Новгороде в конце XVI века указывают и некоторые другие источники. Например, указная грамота царя Фёдора Ивановича в Новгород о взыскании со стрелецкого головы Афанасия Резанова и его приказа убытков в пользу Духова монастыря за незаконное использование монастырской земли. Спорный участок располагался «за речкою за Гзенью от города идучи по левой руке, места пустые дворовые черные, а на тех местех две церкви, Никола чюдотворец да Козма и Домьян». Монахи жаловались, что стрелецкий голова вместе с сотниками и стрельцами своего приказа «насилством те места пашет», а также «изгороды окола поля ожигают <…> хлеб мнут и травят и околосье у снопов обрезывают» [2, с. 346]. Известие о наборе стрельцов в Новгороде относится к 1580 году: в это время здесь находились стрельцы из разных городов, «да приборные, которых велено прибрать в Новегороде» [11, с. 12]. Для многих жителей города, переживавшего тяжёлый социально-экономический кризис, служба в стрельцах стала одним из способов выживания. В писцовой книге 1580-х годов по Новгороду наряду с новгородцами, «ставшими» в стрельцы в Москву, Ладогу, Устюжну, Ругодив, Пернов, Куконос, упоминаются жители посада, покинувшие свои дворы и вступившие в стрелецкие приказы Афанасия Резанова («Васка сапожник», «Истомка порточный мастер», «Осипко Григорьев», «Наумко извощик», «Ефимко Фёдоров», «Савка квасник», «Денис Прокофьев», «Сенка колачник», «Ляля колачник»), Никиты Хвостова («Гуляйка мытник»), Никиты Третьякова («Лучка мясник», «Павелко кожевник»), Данила Кобылина («Гаврилко шаровник», «Нечайко Овсеев», «Демешка корысной купчина», «Истомка кожевник»), Ивана Кобылина («Осташко Семёнов»), Угрима Погонина («Иванко замочник», «Богданко Ильин серебряник») [5, с. 9, 14, 17, 18, 42, 45, 55, 59, 60, 67, 69, 72, 73, 131, 144, 145, 252]. Можно предположить, что все эти приказы могли в то или иное время размещаться в Новгороде. В той же книге среди прочих дворов в «Каменном городе» (Детинце) упоминаются стрелецкие. По всей видимости, в это время не приходится говорить о существовании постоянных формирований новгородских стрельцов. Упоминаемые в источниках в связи с Новгородом стрелецкие приказы прибывали сюда из других городов, пополняя свои ряды жителями города. Судя по роду занятий записавшихся в стрельцы новгородцев, власти в это время не препятствовали пополнению стрелецких приказов посадскими людьми. Первый период пребывания стрельцов в составе гарнизона Новгорода оказался недолгим. К последним годам XVI столетия Голыневская и Щипачёвская стрелецкие слободы фигурируют в документах как уже несуществующие: земли Голыневской слободы, например, были отданы под пашню ямщикам Котельницкой и Алексеевской ямских слобод [4, с. 89]. Земли бывшей Щипачёвской слободы частично также передали ямщикам, частично возвратили Петропавловскому монастырю [1, с. 15]. Упоминаний о новгородских стрельцах начала XVII века (до 1617 года) обнаружить пока не удалось. Накануне штурма Новгорода шведами в 1611 году здесь находились, помимо служилых людей других категорий, московский стрелецкий приказ Василия Гаютина (400 человек) и четыре сотни астраханских стрельцов [17, с. 121].  

Царствование Михаила Фёдоровича. 1617—1645 годы

В Новгороде после ухода шведов в 1617 году находились два стрелецких головы, 8 сотников и 687 стрельцов (новгородских, а также переведённых из переданных Швеции Ивангорода, Яма и Копорья) [12, с. 390]. В последующие полтора десятилетия численность стрельцов в Новгороде колебалась в пределах 600 человек: в 1619 г. — два головы, 8 сотников, 547 стрельцов [13, с. 641], в 1620—1621 гг. — два головы, 7 сотников, 565 стрельцов (в том числе 27 новоприборных) [18, с. 195—196]. В конце 1620-х годов численность стрелецкого гарнизона в Новгороде было решено увеличить почти вдвое: царский указ предписывал содержать в городе два стрелецких приказа общей численностью в тысячу человек: 20 пятидесятников, 80 десятников и 900 рядовых [19, с. 105]. Существенное увеличение численности гарнизона состоялось на фоне подготовки и ведения войны с Польшей и совпало с первыми после шведской оккупации масштабными работами по реконструкции оборонительных сооружений Новгорода. На рубеже 20-х и 30-х годов XVII столетия усиливалось и артиллерийское вооружение Новгорода: в 1629 году артиллерийский парк крепости пополнился привезёнными из Пскова большими пищалями «Скоропея» и «Свиток», а в 1631 году существенно увеличился запас ядер: были привезены изготовленные в Олонце 1994 ядра к полуторным пищалям и 7050 — к полковым [7, с. 181]. Впрочем, из-за затруднений с набором стрельцов их реальная численность некоторое время была ниже предписываемой: в 1629 году в Новгороде несли службу два головы, 10 сотников и 771 стрелец, «а досталных прибирают служить с денежного и с хлебного жалованья» [14, с. 184]. То есть реальный состав стрелецкого гарнизона оказался почти на полторы сотни меньше штатного, а в качестве причины указывалось то, что «в Великом Новегороде стрельцов против государева указу прибрать немочно» [19, с. 105]. На протяжении нескольких последующих лет количество рядовых стрельцов в Новгороде колебалось от 771 до 865 человек [15, с. 280, 346, 681, 735, 918]. В первые после шведской оккупации десятилетия главным местом компактного проживания стрельцов в Новгороде служило пространство между Детинцем и укреплениями Малого Земляного города. В 1623 году его целиком занимали стрельцы двух приказов: здесь стоял двор стрелецкого головы «Костентина Частого», а также шесть дворов сотников и 247 стрелецких дворов [10, с. 8—9]. На этом тесном пространстве в 1632 году размещался стрелецкий приказ Ивана Баранова, хотя число дворов к этому времени несколько сократилось. Здесь стояли дворы самого стрелецкого головы, сотника и 224 стрелецких двора, а также два двора церковных причетников: «стрельцы все не изместились, живут человека по 2 и по 3 во дворе» [16, с. 60]. Дома располагались в две линии — вдоль вала Малого Земляного города и по краю опоясывающего Детинец рва, между которыми шла улица. Здесь же, на территории Малого Земляного города, находилась церковь Спаса Нерукотворного Образа у Новинских ворот, прихожанами которой, по всей видимости, являлись преимущественно стрельцы. Ими в храм были пожертвованы три колокола, один из которых в настоящее время находится в экспозиции Колокольного музейного центра в Валдае, а ещё один недавно передан в фонды Новгородского музея-заповедника. Комплектование стрелецкого войска осуществлялось преимущественно двумя способами. Первым было верстание на службу в стрельцы «волных охочих нетяглых и не боярских людей». Пополнять их ряды за счёт «холопей боярских и тяглых людей и с пашень пашенных крестьян» запрещалось. К попавшим на службу предъявлялось требование: «чтоб были стрелять горазды». Не умеющих стрелять велелось «вон метати», заменяя их более способными [3, с. 80]. Гарнизонная служба стрельцов заключалась в исполнении множества обязанностей. Они выполняли функции полиции и пожарной охраны, занимались поимкой беглых крестьян, использовались в качестве посыльных, составляли гарнизоны небольших пограничных застав. Стрельцы вместе с посадскими людьми (по три человека от посада и от стрелецких приказов) входили в состав патрулей, под руководством объезжего головы днём и ночью следивших, «чтоб нигде татбы и розбоев и убийств и от зажигальщиков пожаров и иного никакого воровства не было» [6, с. 22]. Стрелецкий караул дежурил у Немецкого двора. Для этих целей понедельно или помесячно выделялись пять стрельцов: «От татей и от всяких воровских людей караулщиком того двора велети стеречи накрепко днём и ночью». Кроме того, караульные должны были следить, чтобы иноземные купцы вели торговлю только на территории двора, и чтобы русские люди тайно не выносили товары в город. При этом самим стрельцам-караульщикам предписывалось, «чтоб стояли на карауле смирно и свейским бы торговым людем никакова позору и бесчестья от них и от всяких русских людей» не было [6, с. 26]. Предметом особого внимания стрелецких голов и других начальных людей было поддержание дисциплины среди служилых людей. Так, в инструкции 1617 года воеводе предписывалось следить, чтобы служилые люди «над немцы и над русскими людьми воровства никоторого не чинили» [3, с. 80]. Схожее предписание получил в 1639 году объезжий голова: «На кабакех ему досматривати почасту, чтобы стрелцы и козаки и всякие люди-питухи меж собою не дралися и никого бы не били и не грабили» [6, с. 25].

---

1. Анкудинов И.Ю. Топоним «Щипачево» близ Новгорода // Топонимия и диалектная лексика Новгородской земли: Материалы Международной научной конференции «Историческая топонимика Великого Новгорода и Новгородской земли» 13—15 ноября 2001 года. Великий Новгород, 2001.
2. Анкудинов И.Ю., Баранов К.В. Акты новгородского Духова монастыря 1574—1595 годов // Русский дипломатарий. Вып. 9. М., 2003.
3. Книга, а в ней писан разряд 125 года // Временник Императорского Московского общества истории и древностей Российских. Кн. 3. М., 1849.
4. Книга дозорная и переписная 1600 г. // Гурлянд И.Я. Новгородские ямские книги 1586—1631 гг. Ярославль, 1900.
5. Майков В.В. Книга писцовая по Новгороду Великому конца XVI в. СПб., 1911.
6. Наказ 1639 года объезжему голове Луке Михайловичу Костюрину // Летопись историко-родословного общества в Москве. Вып. 2. М., 1905.
7. Отписка новгородского воеводы князя Фёдора Хилкова об огнестрельных орудиях и запасах, находящихся в Новгороде, и роспись означенным орудиям и запасам. Апрель 1649 г. // Дополнения к Актам историческим, собранные и изданные Археографической комиссией. Т. III. СПб., 1848.
8. Перемерные книги ямских земель новгородских Алексеевской и Запольской ямских слобод меры дворянина Семёна Глебова. 1712 г. // Материалы по истории землевладения окрестностей Новгорода Великого / Публикацию подготовил И.Ю. Анкудинов. М., 2013.
9. Петрова Л.И., Анкудинов И.Ю., Попов В.А., Силаева Т.В. Топография пригородных монастырей Новгорода Великого // Новгородский исторический сборник. Вып. 8(18). СПб., 2000.
10. Писцовая книга Новгорода Великого письма и меры Александра Игнатьевича Чоглокова и дьяка Добрыни Семёнова. 1623 г. Выписи // Писцовые и переписные книги Новгорода Великого XVII — начала XVIII вв.: Сборник документов / Сост. И.Ю. Анкудинов. СПб., 2003.
11. Разряд похода великого князя Сименона Бекбулатовича Тверского в войне с Польшей. Май 1580 г. // Сборник Московского архива Министерства юстиции. Т. VI. Псков и его пригороды. Кн. 2. М., 1914.
12. Разрядная книга 1617 г. // Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. I. СПб., 1853.
13. Разрядная книга 1619 г. // Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. I. СПб., 1853.
14. Разрядная книга 1629 г. // Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. II. СПб., 1855.
15. Разрядные книги 1630, 1631, 1632, 1633 и 1636 гг. // Книги разрядные по официальным оных спискам. Т. II. СПб., 1855.
16. Роспись Софийской стороны. 1632 г. // Новгород Великий в XVII в. Документы по истории градостроительства. М., 1986.
17. Седов П.В. Захват Новгорода шведами в 1611 г. // Новгородский исторический сборник. Вып. 4 (14). СПб.-Новгород, 1993.
18. Сметный список новгородских четвертных денежных доходов на 1620/21 и 1621/22 гг. // Опись Новгорода 1617 года. Ч. II. / Под ред. В.Л. Янина. М., 1984.
19. Шунков В.И. Ремесло в Пскове и Новгороде по данным сыска 1639—1640 гг. // Исторические записки. Вып. 5. М., 1939.

Илья Хохлов